— Да? — сказал Питер, приостанавливаясь. — И у меня тоже.
Они выяснили, что пойдут в одну и ту же школу.
— Слыхал, Мико? — спросил Питер, оборачиваясь. — А мы-то с твоим братом в одну школу пойдем. А ты тоже пойдешь?
— Нет, — сказал Мико. — Я буду с отцом рыбачить.
Лицо Питера выразило удивление, потому что в его среде дети, окончив государственную начальную школу, непременно шли в среднюю, в независимости от того, получали они стипендию или нет. Однако задумываться над этим он не стал и заговорил с Томми о школе.
— Он что, Мико, маменькин сынок? — шептал Туаки.
— Это почему еще? — спросил Мико.
— А носочки-то! Смотри, совсем как у девчонки, — сказал Туаки, указывая пальцем. — Да еще белая рубашка и поясок разноцветный. Да еще в ботинки нарядился среди лета.
Мико рассмеялся, сам не зная над чем: то ли над изумлением, выраженным в серьезных синих глазах Туаки, то ли над его крошечной фигуркой, согнутой под тяжестью огромной связки рыбы.
— Он не то что мы, — сказал он наконец. — Ему можно носить ботинки летом. У его отца, верно, деньги есть.
— Вот тоже сказал, — возразил Туаки. — Да будь у моего отца сколько угодно денег, я все равно ни за что не стал бы ходить летом в ботинках. Они бы мне все ноги истерли.
— Привык бы, Туаки, — сказал Мико. — И все равно он, кажется, здорово хороший парень.
— Может, и так, — сказал Туаки без большой уверенности, пропуская дорожную пыль сквозь пальцы босых ног.
Они возвращались домой вдоль реки по улице Лонг-Уок. Одержав кратковременную победу над уходящим морем, река обмелела и сейчас с какой-то торжествующей песней и присвистом мчалась по своему каменистому руслу. Кое-где из воды показывались камни. Солнце опустилось совсем низко вдали над заливом, ласково освещая белые домики Кладдаха на другом берегу реки; стройные мачты рыбачьих баркасов, казалось, сплошь опутанные веревками, возвышались на фоне розовеющего неба.
— Вот это жизнь! — только успел сказать Мико, как вдруг около Испанской арки перед ним выросла толпа мальчишек.
Их было человек двадцать, и они стояли тесной шеренгой, загораживая проход под аркой, и, надо сказать, весьма решительной шеренгой. Кое-кого из них Мико уже раньше приметил у доков. Почти всех их он знал в лицо, как обычно бывает, когда живешь в небольшом городке, но знаком с ними не был. Это было городское хулиганье. Это он сразу увидел. Ошибки тут быть не могло. Одеты они были совсем не так, как Мико с братом или Туаки. Короткие рваные куртки и штаны, протертые сзади до дыр, или штаны с остатками заплат. На голых местах виднелась городская грязь. Волосы или коротко остриженные, или заметно нуждающиеся в стрижке. Лица бледные, потому что там, где они жили, высокие дома заслоняли солнце, не пропуская его на длинные, узкие улицы.
Сначала они остановили Питера и Томми.
— Эй, ты! — сказал один из них, толкнув Питера рукой в грудь. — Куда это ты собрался?
Мальчишка был высокий, почти одного роста с Мико и хорошо сложенный. Он вырос из своей одежды; его раздавшиеся плечи выпирали из куртки, и в дыры проглядывало голое тело. У него была круглая голова, вздернутый нос и маленькие глазенки. Питер посмотрел на его руку.
— А ну, убери свою грязную лапу, негодяй! — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более интеллигентно.
Мальчишка до того удивился, что послушался, но потом, опомнившись, толкнул его в плечо так, что Питер от неожиданности сел на землю, а его нанизанная на веревочку клейкая рыба забилась в пыли.
— Ты это с кем разговариваешь? — спросил мальчишка.
Вид у Питера, сидевшего на земле с изумленно вытаращенными глазами, был очень смешной.
— Так их, Бартли! — сказал один из приспешников. — Мы этой кладдахской шпане покажем.
Мико чуть было не засмеялся над Питером, до того смешной был у него вид, но, заметив, что верхняя часть его тоненькой удочки сломалась, когда он падал, почувствовал прилив раздражения. Рот у него сжался, он подошел к Питеру, подхватил его под руки и поднял.
— Это что за шутки? — спросил он Бартли.
— А ты кто такой? — спросил Бартли. — Кто вам разрешил ходить на эту сторону реки? У вас свое место, у нас — свое. А раз вы не хотите сидеть на своем месте, так мы вам заявляем, что вся ваша рыба конфискована, и вы ее можете сейчас же сдать, и тогда мы отпустим вас с миром. А не отдадите, тогда мы вам покажем. Так что выбирайте.
— Мико, — спросил Питер, — в чем дело?
У Мико не было времени объяснять Питеру, что такое враждующие шайки. История была довольно-таки запутанная. Существовала кладдахская сторона реки, и существовала эта сторона реки. Здесь распоряжалась шайка то ли с Большой улицы, то ли со Средней улицы. И если кому приходилось заходить на вражескую территорию, это всегда грозило неприятными последствиями. В детстве все это было захватывающе интересно. Тем не менее Мико считал, что теперь-то они выросли из этого возраста. Но не тут-то было.