— Ты чья будешь? — прошипела она, вдавив Рохелин вместе с горшком в стену. — Смоковника?
Рохелин дрожащей рукой указала на горло; девушка перехватила эту руку и чиркнула ею.
— Якобы немые соглядатаи — прошлый век. — Шум дождя наполовину скрывал ее голос. — Что будет, если я тебя раскрою? Госпоже Альэру такие, как ты, не нужны.
Рохелин оказалась между двух огней. Кричать — значит выдать себя Альдому и его людям прямо на вражеской территории, а молчать — возможно, замолкнуть навсегда, ибо намерения таинственной девушки были предельно серьезны.
И тут Рохелин вспомнила. Служанка-тень, сновавшая между веринцев на собрании…
— Меня зовут Рохелин, — прошептала она. — Помнишь меня?
В угрюмых глазах шпионки мелькнула тень узнавания.
— Допустим.
Госпожа Альэру, стройная, красивая женщина, обладательница роскошных форм и не менее роскошных янтарных волос — так и не сказать, что именно ее знающие называют Паучихой, ибо это слово вызывало в разуме кого-то не менее полного, чем Альдом, — задумчиво перебирала тонкими пальцами.
— Послушайте, Дальвехир, мне казалось, что наш договор касательно слежки совершенно прозрачен. Вы не мешаете моим паучкам, а я не мешаю вам.
— Мне повторить, Альэру? — раздраженно отозвался Дальвехир, бросив уничижительный взгляд на Хейзана с Рохелин; последняя никак не могла найти себе места и теребила руками косичку. — Эти двое предприняли свои действия без моего ведома.
— И тем не менее, Далли, это твои люди, — вздохнула Альэру, поднимаясь из-за стола. — У меня нет на это времени. Изволь проследить, что они получат достойное наказание.
Когда дверь красного дерева закрылась, Шырп коротко выразил свое мнение:
— Шлюха.
— У тебя все шлюхи, — хмыкнул Хейзан.
— Хейзан, — Дальвехир произнес только имя, но отчетливо указал провинившемуся магу на его место. Хейзан, доселе избегавший смотреть на Имрея, наконец бросил взгляд на старика — тот разочарованно, словно дед во внуке, покачал головой, так, что затряслись длинные усы. Хейзана поневоле передернуло.
— Я уже сказала. Это я придумала, — на удивление твердо напомнила Рохелин; когда она говорила в прошлый раз, голос у нее подрагивал.
— Для меня это не имеет никакого значения, юная леди, — отрезал Дальвехир. Рохелин вскинула голову, явно задетая тем, что от универсального “миледи” он перешел к “юной”.
— В чем тогда разница между вами и светляками? — ядовито поинтересовался Хейзан. Дальвехир задохнулся от возмущения:
— Хотя бы в том, юноша, — его прервал приступ кашля; несколько густых багряных капель попало на стол, — что вам не угрожает мучительная смерть от наших рук.
— Я в этом сомневаюсь, — Хейзан незаметно скосил глаза на Имрея. Рохелин, однако, легонько толкнула своего спутника локтем: несмотря на суматоху, она успела рассказать Хейзану об услышанном, и они решили, что добытое знание следует придержать до поры до времени.
— Конечно, если вы будете угрожать нам, то мы будем вынуждены обратиться к госпоже Мирисс, — как бы невзначай сообщил Энелор.
— Когда я вам угрожал? — прошипел Хейзан.
— Мне угрожал, — вклинился Шырп. Рохелин нервно сглотнула, увидев, каким взором Хейзан буквально пришпилил лгуна Шырпа к креслу.
— Больно надо об тебя руки пачкать. — Хейзан напоминал загнанного зверя, который скалится и рычит на каждого из напряженных охотников, кто пытается приблизиться к нему. Рохелин поняла, что настало время вмешаться.
— Извините, — решительно произнесла она. — Но мы можем еще оправдать себя.
Хейзан хотел что-то возразить, но Дальвехир повел рукой, дозволяя Рохелин продолжить.
— Это идея Хейзана, — сказала Рохелин. — На случай, если Альдом не отступится. Или другие светляки возьмут на заметку его метод. — Переведя дух и собравшись с силами, она выпалила: — Нам нужно первыми добраться до Мураьведов.
— И что вы предлагаете с ними сделать? — слегка удивился Дальвехир.
— Ничего. Выкупить наши жизни.
— Вряд ли задешево, но жизнь мага не исчисляется деньгами, — прибавил Хейзан в расчете на то, что Дальвехир упомянет что-нибудь о жертве-гилантийце — хотя бы имя.
— Фивнэ поспорил бы с этим, — усмехнулся Дальвехир. — Со сколькими талантливыми соперниками он расправился, прежде чем получить место в Высшем совете?..
Ну конечно, мысленно воскликнул Хейзан. Гилантиец с таким положением — предмет для зависти не только светляков, но и всех амбициозных людей.
— Так что с Муравьедами? — деловито полюбопытствовала Рохелин; пора кончать этот фарс, пока он не разыгрался в полную силу. — Когда мы отправимся в… Где они притаились?
— А с чего вы взяли, юная леди, что это задание мы поручим вам? — приподнял тонкие брови Дальвехир. — Вы провинились, а мы не должны ударить в грязь лицом перед леди Альэру. Пошлем Гартлана.
Рохелин нарочно не смотрела Хейзану в лицо, но знала, что оно полыхает отчаянием. Ее собственные чувства не сильно отличались — если не считать задавленного страха перед тем, что вскоре ей придется отвечать перед магом и его эмоциями.
Когда они миновали стражников возле реки и вышли на мост, еще мокрый от недавно закончившегося дождя, Хейзан склонился к Рохелин и выговорил ей вполголоса:
— Кто тебя за язык тянул? Я все держал под контролем!
— Кроме себя, — отрезала Рохелин, остановившись на краю моста. — Ты бы наговорил куда худшего.
— Ты что, не видела, что положение никак нам не потворствует?
— Я видела, — заломила руки Рохелин, все так же избегая смотреть Хейзану в лицо, глядя на редких прохожих. Один из них, нищий оборванец, шатался посреди дороги, другая — стучала каблучками по мостовой, по-прежнему сжимая в белых перчатках зонтик. — И пыталась его спасти.
— Черт возьми, Рохелин, — выдохнул Хейзан. — В следующий раз просто молчи, хорошо?
— Я не могу ошибиться?! — вскипела Рохелин. Она ожидала оскорблений, но ожидать — не значит подготовиться.
— Два раза подряд, миледи! Это начинает походить на систему.
— А кто назвал мой план потрясающим?
Уязвленный Хейзан примолк, но быстро нашелся с ответом:
— У меня не было времени как следует подумать над ним.
Времени здесь нет только у меня, пронеслось в голове у Рохелин.
— Отлично, — процедила она. — Тогда я ухожу.
— Опять?! — возопил Хейзан.
— Ты призываешь меня молчать. Зачем я тебе тогда? В качестве якоря? Многого захотел.
— Я не призываю, а приказываю, — прошипел разъяренный Хейзан таким тоном и с таким гневом в темно-золотистых глазах, что Рохелин вжала голову в плечи. Он сделал шаг к ней, Рохелин машинально отступила назад — и натолкнулась спиной на перила моста. — Миру нужна помощь, и если уж ты впряглась в это дело, бежать, как крысе, некуда.
Я всегда бегу, хотелось ответить Рохелин, но другая часть ее души нещадно воспротивилась очевидному.
— Не запугаешь, — фыркнула девушка, пытаясь скрыть дрожь — только от этого взгляда ничего не скроешь.
— Да не запугиваю я! — воскликнул Хейзан со внезапной мальчишеской интонацией. — Лишь пытаюсь повлиять.
— Со мной это не сработает.
— Со всеми срабатывает, — Хейзан усмехнулся, и порыв ветра над рекой растрепал его темные волосы.
Как бы ни хотелось Рохелин это признавать, но он был прав. Страх ушел, а его место заняла печаль по собственной доброй душеньке, которая подвела ее начиная с распахнутой в грозу двери и заканчивая попыткой восстановить репутацию Хейзана среди веринцев. Рохелин никогда не была альтруисткой, но знала, что такое обязательства и почему их необходимо выполнять.
Странная сцена привлекла внимание прохожего-северянина, который подошел и тронул Хейзана за плечо.
— Ты же не пытаешься утопить девицу? — подозрительно спросил он.
— Все в порядке, — промолвила Рохелин и заискивающе улыбнулась прохожему. Тот кивнул и продолжил свой путь.