— Ты придурок! — провопил Хейзан в мрачную тень. — Не с ним я, не с ним!
Тень склонилась над ним, закрывая луну.
— Чем докажешь? — Голос был молодой.
Хейзан сквозь боль оторвал левую руку от ножа и спустя несколько попыток вздохнуть по-человечески выщелкнул бледное, как он сам, пламя.
— Я гилантиец, — прохрипел он.
Тень присвистнула и опустилась на одно колено рядом с Хейзаном.
— Извини. Я лишь исполнитель. Мне бы лучше отвести тебя к Даль…
Его слова утонули в громком требовании:
— Покажитесь!
Хейзан и человек из тени синхронно повернули головы и увидели, как на них строго смотрит один из стражников — не старше самого Хейзана, что пытался скрыть бородой. Маг вдруг ощутил невероятную нужду произнести три конкретных слова:
— Лигад дол суроп.
Стражник выглядел озадаченным.
— Ты чего щас сказал вообще? — спросил он с ноткой испуга — слишком уж походило на заклинания злобных призраков, что вне сомнения обитали среди древних развалин.
Тень спокойно разъяснила:
— По-энарски это означает “быть тебе королем”.
— О, — стражник расплылся в улыбке. — Неплохо. Спасибо, парни, занимайтесь своим делом!
Он развернулся на каблуках и направился обратно к своему посту. Хейзан с усилием выговорил:
— Догадался… это и впрямь был энарский.
Человек из тени покачал головой:
— Я не догадывался. Свою практику убийцы я проходил в Цепи. И, да, я знаю, что та фраза означает “поешь дерьма”.
Хейзан выдавил из себя улыбку и кивнул правее:
— Болтай дальше… у меня же нет ножа в плече.
— А! — произнес человек из тени и одним-единственным движением выдернул нож. Хейзан заорал точно выпь и упал ничком, сжимая левой рукой треклятое плечо. Стражники огляделись по сторонам, но, кажется, пришли к выводу, что это выли призраки.
Кровь горячо струилась между трясущихся пальцев, когда Хейзан пытался сосредоточиться и остановить кровотечение магией. Глупый мальчишка… Кееаар говорил ему: уметь противостоять боли настолько важно, что однажды это сохранит твою чертову жизнь, но юный Хейзан к нему не прислушивался. И расплакался, когда учитель рассек ему спину для проверки навыка; годы спустя Хейзан предпочитал говорить девушкам, что этот шрам оставил огнедышащий дракон.
Человек из тени перевернул скрючившегося Хейзана на спину и оторвал полоску ткани от своей одежды; затем перевязал руку выше раны и помог магу встать на негнущиеся ноги, подставив плечо, чтобы тот оперся.
— Отведу тебя к Дáльвехиру, — упомянул он незнакомое имя.
— Тащи меня к лекарю. — Хейзан был непрошибаем.
Человек из тени обернулся к нему; едва заметное движение его свободной руки, и к кадыку Хейзана приставили ледяную языческую сталь.
— Отведу тебя к Дальвехиру, — повторил человек из тени.
— С магами не связывайся… целее будешь, — попытался сблефовать Хейзан. Человек лишь коротко рассмеялся.
— Боль обезоруживает гилантийцев. Большинство.
Хейзан вновь припомнил наставление Кееаара и мрачно прошептал:
— Твоя взяла.
Человек из тени спрятал нож в недрах своего плаща, и двое молодых людей медленно, шаг к шагу начали продвигаться через внутренности Старого Города. Обходя костры улочками и закоулками, где один раз натолкнулись на хладный труп какого-то пришлеца — это не ужаснуло не только человека из тени, но и Хейзана тоже, — они пробирались между распотрошенных зданий, откидывающих тени с краями зигзагом, и пустырей, где ничего не могло расти из-за погребенных под землей безмолвных руин времен Обретеня.
Тем прочнее было удивление Хейзана, когда они вышли на площадь, окинутую светом из окон, притом не покинув Старого Города. На одной из построек Хейзан увидел скульптуру, изображающую человека с кожистыми крыльями, и внезапно осознал, что образ не был нововведением Ринелда — скорее, символом правящей династии… или императрицы Хойд самолично, учитывая, что о нем ни словечка не нашлось в исторической книге о Хефе.
Они остановились перед домом, на козырьке которого раскачивались манящие красные фонари; над дверью был нарисован белый цветок.
— В общем. Идешь в “Эдельвейс” и говоришь хозяйке слово в слово: “Хочу снять смуглянку Лару на два часа”. Если все в порядке, она проводит тебя к Дальвехиру, — проинструктировал Хейзана человек из тени.
— Почему бордель? — спросил Хейзан. — Слишком же очевидно.
— Не умничай, — грубо отбрил человек из тени.
Хейзан резко оттолкнулся от его руки и вновь едва не свалился с ног. Сплюнув проклятие и больше не поворачиваясь к своему неудавшемуся убийце-и-спасителю, он вошел в дом терпимости, носивший изящное имя цветка северных гор.
Когда он произнес кодовую фразу, незабудковые глаза молодой на первый взгляд хозяйки блеснули, и она повела Хейзана за собой на второй этаж, положив руку ему на спину — жест, предназначенный не дорогому гостю, а юнцу, который мгновенно выдал ее подлинный возраст. Пройдя от лестницы четыре двери, хозяйка остановилась, но не открыла; Хейзан постоял немного под ее немигающим голубым взглядом и, ни слова не проронив, распахнул дверь сам.
Закрыв за собой, Хейзан огляделся. Он очутился в обычной для борделя комнате — кушетки и мягкие диваны, окно-витраж, курящиеся лампадки и стены, разукрашенные незатейливыми сюжетами. Один из таких сюжетов разглядывал худой человек в темном облачении, заложив руки за спину. Услышав звук шагов, он обернулся; черные с проседью волосы были коротко острижены, а серые глаза в запавших глазницах казались неестественно большими. Золотой амулет на цепочке — такие, насколько Хейзан знал, предотвращали чтение мыслей — проглядывал из-под одежды человека; кэанец, значит.
— Кто ты такой? — произнес человек.
Хейзан запоздало понял, что тот ожидал увидеть человека из тени.
— Я ваш покорный слуга, Дальвехир, — склонил Хейзан голову. Дальвехир приподнял суховатую руку и пальцем указал на его плечо:
— Ты ранен.
Хейзан скорчил кислую мину.
— Чему причиной другой ваш покорный слуга. Вы всегда работаете с людьми, которые сначала вонзают в тебя нож, а потом задают вопросы? Я в вас чертовски разочарован.
Дальвехир сурово нахмурился, и Хейзан понял — этот человек не из тех, кто оставляет безнаказанным посягательство на свою власть.
— Кто ты такой, чтобы разочаровываться в нас? — потребовал ответа Дальвехир, незаметно для себя выдав Хейзану, что в этом деле замешана целая группа людей — если, конечно, Дальвехир не королевских кровей.
— Меня зовут Хейзан. Считайте меня своим тайным союзником, — улыбнулся Хейзан.
— Ты маг? — напрямую спросил Дальвехир; Хейзан сделал пометку в уме, что маги тесно связаны с делом.
— Да, я гилантиец, — ответил он, решив, что если признание в этом умилостивило человека из тени, то его принадлежность действительно важна, даже если сам Дальвехир — кэанец.
— Молодой темный… — сказал Дальвехир самому себе; его серые глаза на мгновение полнились какой-то мыслью. Внезапно он закашлялся в ладонь; затем быстро спрятал руку, но Хейзан успел увидеть у него на пальцах темно-красное. — Что ж, Хейзан, наш тайный союзник, прошу изложить тебя без капли лжи: почему ты был вынужден сохранять свою причастность в тайне?
Он мне не верит, осознал Хейзан. Он понимал позицию Дальвехира: самому бы себе не поверил. Но положение было настолько интересным, что Хейзан сгорал от любопытства и ни за что бы уже не признался, что произошла какая-то ошибка.
— Вы что, кертиарианин — людей во лжи обвинять? — спросил он с вызовом (лучшая защита — нападение) и не замедлил продолжить, чтобы не казалось, будто он увиливает: — Я не хочу иметь дело с северянами, они слишком угрюмы и бесстрастны, — он попытался сложить руки на груди для пущей выразительности утверждения, но боль снова разодрала плечо, так что он только выругался.