А потом Бегущая Лань сломя голову побежала вниз, к нему, лежавшему где-то далеко-далеко на дне каньона. Когда же она наконец добралась до тела возлюбленного, поняла, что опоздала. Да никогда бы и не успела — в глубине души она знала этого с самого начала. Падение было слишком долгим, а скалы — безжалостными. Пускай майнаво и могут излечиваться, однако от некоторых ран даже громам оправиться не дано.
Упав на колени, Бегущая Лань обняла истерзанное тело любимого и, причитая, принялась баюкать его, раскачиваясь взад и вперед. Сердце ее было разбито, как и мужчина у нее на руках.
Долго она так сидела, прежде чем смогла подняться и похоронить свою утраченную любовь. Один за другим таскала она камни из окрестных оврагов и вымоин, пока не воздвигла пирамиду высотой себе по пояс.
И после этого пошла прочь.
Долгие годы Бегущая Лань бродила по иному миру, отныне подернутому для нее серой дымкой. Она держалась замкнуто и все пыталась найти хоть что-нибудь, чем можно было бы заполнить огромную пустоту в груди, разросшуюся на месте любви к Одинокому Путнику. Искала она его и на призрачных дорогах. Спрашивала каждого встречного мужчину, женщину или майнаво, не встречался ли им его дух. Просила милости у громов и даже пыталась заключить сделку со зловещими духами на перекрестках. Но все тщетно.
Колесо, что вело в путешествиях Одинокого Путника, оборвало свой бег под пирамидой из булыжников. Судьба похитила любимого у Бегущей Лани, и она осталась одна.
Когда же в конце концов она приняла это, к ней пришло осознание, что необходимо отыскать новую цель в жизни. И тогда она вернулась в деревню своего племени на берегу Песчаной реки, да только семья ее давным-давно исчезла. Как и сама деревня. Теперь племя пустыни обитало в каньонах Расписных земель и называлось племенем каньонов. И никто из кикими не помнил Бегущую Лань — девушку, навсегда ушедшую в иной мир. О ней не сохранилось даже легенд.
Она взяла себе имя погибшего возлюбленного, отныне став называться Одинокой Путницей. Построила дом у каньона, недалеко от поселения племени, которое знало ее теперь как спустившуюся с гор незнакомку. В то время как Женский совет и шаман наставляли племя в отношениях с майнаво, Одинокая Путница, в свою очередь, помогала зверолюдям взаимодействовать с пятипалыми.
Стала она и защитницей племени каньона. Пускай ей было далеко до Джиманчоллы, она подружилась со стаей псовых воинов, оберегавших племя от нападений духов, и поведала им, как отличать подлинных злыдней от проказников и трикстеров вроде ворон из Желтого каньона. И еще научила их магии и таинствам, что узнала от Одинокого Путника.
Так Одинокая Путница обзавелась целью, однако жизнь ей выдалась очень и очень долгая. Сменялись поколения, а она все так же сносила испытание временем, старея гораздо медленнее племени — жизнь обычного индейца пробегала перед ней, что жизнь бабочки. Каждые несколько десятилетий она меняла имя, пока в том не отпала необходимость, поскольку в своем глинобитном домике на краю угодий племени она превратилась в нечто настолько незыблемое, что больше никто уже не удивлялся, как возможно, что здесь неизменно проживает одна и та же женщина, а все остальные индейцы племени каньона рождаются, совершают оборот на своем Колесе и затем отправляются в путь по призрачным дорогам к другим местам, где их дух пускается в новое путешествие.
Ты можешь спросить, почему же она не шагнула со скалы вслед за Одиноким Путником, надеясь встретиться с ним вновь, где бы он ни оказался по воле своего Колеса. Просто она понимала, что жизнь — это дар, и решать, когда закончится ее Колесо, не ей. Лишь громы ведают, когда жизнь начинается и когда заканчивается, но даже они подвластны Великому Духу.
Однажды она уверилась, что ей наконец-то позволили последовать за своей утраченной любовью. Тело ее лежало на больничной койке, а дух парил в небесах над горами иного мира. Ей оставалось только освободиться, что она немедля и проделала, да только ее вернули в восстанавливающееся тело.
И тогда она поняла, что все еще не завершила свои дела. Колесо ее — громадное, невероятно высокое — по-прежнему вращается. И ей предстоит еще немало постичь и вынести…
Очень долго Лия, напрочь позабыв про ноутбук и вообще про все, молча сидела в мастерской Эгги. От услышанной истории ее прошибла нервная дрожь, и она обхватила себя руками, словно пытаясь согреться. Одна из заснувших подле ее ног собак пошевелилась, и писательница вздрогнула от внезапно раздавшегося шороха.
— Вы… Вы хотите сказать, что эта история про вас? — выдавила она наконец.