— Атака! — закричал наш сотник.
— Бегом, держать строй! — скомандовали десятники, и мы побежали.
Да сколько тут бежать, даже не разогнались как следует. Справа и слева от нас в атаку пошли и другие сотни. Копьё и щит хороши для первого удара, но затем сражаться ими крайне неудобно, особенно если не удаётся держать строй. Мы сразу хорошо потеснили противника, но затем передние ряды стали быстро таять.
— Не дай меня затоптать, — крикнул я жрецу и наклонился к убитым, лежащим у нас под ногами. От копья я уже избавился. Рукоятка меча, лежащего под чьим то телом, сразу бросилась мне в глаза. Рывком вытащив его из под убитого я успел выпрямится и рассмотреть свою находку до того, как оказался в первом ряду. Это был не меч, а прямая сабля. Да, сабли тоже бывают прямые и отличаются от меча тем, что как и все приличные сабли заточены только с одной стороны. Прикинув её вес, я решил, что она бы идеально подошла мне года через два-три. А затем я оказался лицом к лицу со своим первым противником. Быстрым ударом сабли я рассёк его щёку. Это не смертельно, но очень больно. Воин выронил меч и упал, а на его спину тут же наступил новый противник. Жрец ударил его копьём в бедро, а я ранил в бок, разрубив кожаный доспех. Следующий враг был в железных доспехах, и мы попятились. Свистнув над нашими головами, арбалетный болт глубоко вошёл в казалось непробиваемый нагрудник. Выронив двуручный меч, рыцарь как-то неловко завалился набок.
Неожиданно, перекрывая шум сражения, загудели трубы.
— Перемирие, — раздались крики с обеих сторон, — прекратить сражение, перемирие!
Продолжая прикрываться щитом, я опустил саблю. Быстро посмотрел направо и налево. Купец стоял на коленях, держа перед собой щит.
— Стрелой ногу задело, — заметив мой взгляд, сказал он, — несильно.
— Я в порядке, — тут же сказал жрец, — отходим спиной, щиты не опускаем!
С трудом поднявшись, купец сделал первый шаг назад. Подстроившись под него мы стали медленно пятиться.
— Всё, опускаем щиты, — скомандовал жрец, когда мы оказались среди других воинов города.
Первым делом мы перевязали купца. Наконечник стрелы только скользнул по его ноге, оставив ровную чистую рану.
— Вот вы где! — перед нами появился десятник, — Идите за мной!
Сделав шагов тридцать, мы увидели всё, что осталось от нашего десятка. Погибли наш полудесятник, один из военных и двое горожан.
— Будьте здесь, узнаю что к чему, — буркнул десятник и ушёл.
— Давно хотел спросить, — с глуповатым видом громко поинтересовался я, — а с кем мы собственно воевали?
Те, кто услышал мой вопрос сначала застыли на пару ударов сердца, а потом зашлись в диком хохоте. Стоящие вокруг нас воины передавали мой вопрос дальше и хохот вспыхивал с новой силой. Жрец упал на колени и не мог разогнуться. Купец всхлипывал, пытался что то сказать и не мог. Второй полудесятник, на лице которого я никогда не видел улыбки, зашёлся от хохота.
— Ну и ладно, — обиделся я, — потом в каких-нибудь хрониках прочитаю. У нас какой сейчас год?
Жрец упал на спину и задрыгал ногами. Купец обессиленно завалился набок.
— Прекрати, — взвыл второй полудесятник, уморишь нас всех быстрее чем раллитцы!
— Так это раллитцы! — понял я, — А кто они вообще?
Когда все наконец успокоились, вернулся десятник.
— Что я вам сейчас расскажу, вы не поверите, — со смехом сказал он, — оказывается в нашем войске был человек, который не знал на нас напал Раллит!
Что началось после этого, описать я просто не берусь.
Отсмеявшись, десятник рассказал, что ему удалось узнать. Как оказалось, к нашему городу подошла помощь. Напавшие запросили перемирия и согласились на переговоры. Скорее всего на этом всё и закончится. Но до объявления мира, мы всё ещё на службе. Первым делом мы отыскали наших убитых, а я подобрал копьё взамен брошенного. Десятник горестно вздохнул и приказал погрузить тела в специальные телеги, собиравшие погибших. Затем мы вернулись в казарму. Ополчение отпустили по домам.
— Хороший признак, — сказал жрец, похоже воевать нам больше не придётся.
Свободного места теперь стало много. По приказу десятника мы сдали доспехи и оружие. Сумки нам разрешили оставить себе. Настроение у всех было приподнятое, мы живы! Вечером для нас приготовили пищу и разрешили спать. Перед сном я с жрецом и купцом имел короткую беседу.
— У вас незавершённые дела в городе есть?