Плотно поев, мы покинули гостеприимную полянку и неспешно двинулись в сторону нужного нам города. Я ехал впереди, внимательно осматривая места, подходящие для засады. Не то чтобы я ждал беды, но, как говорил мой дед: Воин всегда настороже, даже если его конь спокоен. Пару раз навстречу нам попадались торговые караваны. Согласно обычаю, мы обменивались новостями. Я рассказывал, что война закончилась, а обрадованные купцы сообщали нам, что дорога впереди безопасна. За день мы до города доехать не успели. Ближе к вечеру Торгаш предложил остановиться отдохнуть на постоялом дворе. Мы неплохо закусили и решили переждать ночь здесь. Егерь ночевал в повозке, а мы сняли две комнаты. Вернее, Торгаш снял, а я о том, что буду спать один в лучшей комнате, узнал уже после того, как мы поели и помылись в местной мыльне. Деньги были отданы, так что слова не имели смысла. Мудрые люди говорят: Зачем спорить о том что уже сделано и не может быть изменено? Выспались мы отменно, выехали на заре и рано утром подъехали к городским воротам. Торгаш прекрасно изобразил мелкого купца, а мы его охрану. Егерь и так смотрелся заправским возчиком.
Первым делом мы отправились покупать коней. Оставив повозку под охраной Брамина и Егеря, мы с Торгашом неспешно прошлись по рядам. Мне очень понравился один серый жеребец, но, поговорив с ним, я узнал, что его хозяина убили и он по нему отчаянно грустит. Неплох был и гнедой, которого продавал старый дед, но ему не понравился Торгаш, так что и его мы не купили. В конце концов моё внимание привлекли два рыжих хулигана-трёхлетки, задиравших друг друга. Когда я подошёл к ним, они покосились друг на друга и тот, что стоял слева, сделал вид, что хочет меня укусить. Но я мысленно прикрикнул на него и он замер. Люди Стен назвали бы это магией, мы же верим в то, что возможность говорить с конями нам подарил общий предок. Заинтересовавшие меня звери оказались братьями-двойняшками, что бывает один раз на десять тысяч, а то и реже. К тому же они были крепкие и здоровые, что случается чуть ли не раз в поколение. Понимали они меня отлично, изъянов у них не было, настала очередь торговли. С сомненьем оглядев пару ещё раз, я уступил место Торгашу.
— Купить обязательно, — прошептал я ему и пристроился у него за правым плечом.
— Сколько просишь за этих двух недомерков? — с сочувствием обратился Торгаш к продавцу.
— Зачем сразу товар ругать? — забеспокоился плотный мужчина, одетый по моде городских чиновников, — Хорошие лошадки! Купец один разорился, вот его имущество город за долги и продал.
— И сколько же монет ты выбросил зря? — покачал головой Торгаш.
— А тебе плохие лошадки на что? — с насмешкой спросил продавец.
— У меня большая псарня в поместье, мясо нужно, — с улыбкой ответил Торгаш, — Да пока его довезёшь, по жаре нынешней, пропадёт, а это и само дойдёт. Ну, хотя бы до половины пути. Так сколько просишь?
Сторговались они на десяти золотых за обоих вместе с седловкой. Мы привели нашу покупку к повозке, где братья решили, кто к кому пойдёт. Конь Брамина согласился на имя "Вихрь", а скакун Торгаша на "Шторм". Ветер свысока посмотрел на обоих и отвернулся. Покупка одежды для меня с Брамином времени заняла намного меньше. Переодевшись в фургоне, мы пошли покупать недостающие доспехи и ножны для моей сабли. Ножны нашлись в первой же лавке и я с удовольствием повесил их на пояс. Сабля осталась в фургоне, но носить ножны в руках мне не хотелось. В этой же лавке Брамин углядел доспехи конной пограничной стражи и тут же заявил, что ничего другого он и не хотел. Я же для себя долго ничего не находил. Только в четвёртой по счёту лавке мне приглянулся кожаный доспех с кольчужной подстёжкой. Продавец с улыбкой матёрого степного волка назвал цену. Услышав её, мы с Брамином не сговариваясь развернулись и пошли за Торгашом.
— Хан, — Брамин был очень серьёзен, — лавочник просит много, но доспех стоит раза в три больше. Я видел такой на нашем тысячнике. Это работа гномов.
— Думаешь? — поразился я, прибавляя шаг, — Вопрос в том, есть ли у нас такие деньги вообще. Не забывай, наш путь далёк, так что пусть решает Торгаш.
Завидев нас, Торгаш очень обрадовался:
— Я договорился с караваном, что идёт в нужную нам сторону. Две недели пути, нас будут кормить и по десять серебряных монет каждому. Уходим через час от главных ворот.