Запахи становились всё завлекательней, а воздух всё холодней и мы собрались у временного очага. Стемнело.
— Совсем малость осталось, — улыбнулся Брамин, — так-то я, чтобы очень, готовить не умею, но в походном очаге толк знаю.
— Я тоже умею! — гордо заявил мальчишка, — Не хуже тебя!
— Мы все что-то можем, — не стал с ним спорить Брамин, — но...
В этот момент от нашей повозки донёсся какой-то шум и злое ржание Ветра. Я вытащил саблю и сделал три шага к повозке. Справа от меня пристроился Торгаш, слева Брамин. Меня порадовало, что они не кинулись к повозке, а приготовились сражаться.
— Егерь, охраняй похлёбку, Торгаш, сделай факел и догоняй нас, Брамин, идёшь со мной, — говоря всё это я обогнул повозку и пошёл на возмущённое фырканье Ветра.
Догнавший нас Торгаш поднял горящую ветку повыше и засмеялся. Какой-то бродяга побеспокоил моего друга, что ему крайне не понравилось. Ветер сбил его с ног и придавил копытом к земле. Мы подошли поближе. Откуда-то вынырнул начальник охраны и недовольно бросил:
— Правильно говорят: «Лучше разозлить собаку горца, чем коня степняка!». Прикажи своему зверю отпустить бродягу!
— Это не бродяга. Посмотри, одежда грязная, а волосы чистые.
— Точно, Хан! Сам он босиком, а ноги не сбитые, — добавил Торгаш.
— И не пахнет от него, мылся недавно, — принюхался Брамин, — от бандитов соглядатай, не иначе.
Мужик дёрнулся, но Ветер только сильнее прижал его к земле.
— И не поспоришь, — задумчиво протянул наш начальник, — Хан, ты своего коня давно мясом кормил?
— Вы это бросьте, — захрипел мужик под копытом, — у вдовушки одной почитай дней пять жил, отмылся вот. Заблудился я в темноте, а тут этот как наскочит!
— Дом её покажешь?
— Так то было в соседнем селе, ушёл я от неё, больно уж она страшная!
— Нешто и одежду она тебе постирать не удосужилась? — вдруг разозлился Брамин, — Да первое дело умыть, накормить, постирать, а то и из мужниной одёжки чего получше дать! Ты на вдовушек не наговаривай, нету среди них ни одной, что в грязных портках за стол пустит!
— Дело говоришь, — кивнул начальник охраны, — Сейчас ноги ему в костёр засунем, послушаем, что скажет.
Он кивнул подошедшим охранникам, те подхватили мужичка и поволокли его к своему костру.
Я похвалил Ветра, дал ему на ладони кусок хлеба, который специально прихватил с собой. На всякий случай проверив повозку, мы вернулись к костру и принялись за похлёбку. Когда ложки заскребли по дну котелка, к нашему костру подошёл начальник охраны. Подсел к огню, принял от меня чашку холодного травяного настоя.
— Это воры, а не бандиты. Хотели ночью украсть что получится. Их осталось трое, вряд ли полезут. Они все местные, про бандитов и слыхом не слыхивали.
— Могут попробовать друга освободить.
— Не думаю, Хан. Не те они люди. Под утро вас разбудят, караулите от вашей повозки до ограды.
— Мы ляжем здесь, у костра. Ветер будет сторожить повозку, к нему лучше не подходить.
Начальник охраны кивнул, аккуратно поставил пустую чашку у огня и ушёл.
Ночь прошла спокойно.
Так же спокойно прошли и остальные дни нашей службы. Добравшись до конечной цели своего маршрута, купец честно с нами расплатился и предложил постоянную работу в его охране. Мы отказались и отправились искать приличный постоялый двор. Город был большим, нашлось в нём и то, что мы искали. Лошади заняли свои места на конюшне, повозка нашла своё место на обширном дворе, вещи были сложены в наших комнатах. Номер мне понравился. За крепкой дверью была прихожая, из которой две двери вели в две небольшие одинаковые комнаты. Егерь занял прихожую, Брамин с Торгашом одну каморку, а я другую.
Оставив Егеря охранять наши покои, мы пошли в мыльню при постоялом дворе, заплатив за всё помещение. Я вымылся быстрее всех и сменил Егеря. Он вернулся вместе с Торгашом, а ещё через какое-то время прибежал Брамин, сказал, что придёт утром и исчез. Вернулся он к завтраку, который мы заказали в наш номер, не опоздав ни на миг. Закончив есть, мы позвали служанку и она унесла посуду.
— Первое утро, когда никуда не надо бежать, — начал я, — пора принимать решения.
— Да чего уж там, решили так решили, — махнул рукой Брамин, — передохнём и в путь!
— Деньги нужны, продать надо, что лишнего осталось — остановил его Торгаш, — но так, что бы не приметили, сколько денег у нас. Я вот что думаю, предложим товар купцу, которого мы охраняли. Он здесь чужак, как и мы, договоримся.
Оставив Егеря в номере, мы, прихватив добычу, отправились искать купца. Он встретил нас приветливо и после короткого, но яростного торга с Торгашом, купил всё за двадцать две золотых монеты. Дёшево, но вряд ли в этом городе мы смогли бы выручить больше. Шесть золотых мы потратили на арбалет и три десятка болтов. Покупка предназначалась для Егеря. Еду мы купили прямо на постоялом дворе.