Я вопросительно посмотрел на него.
— Это охранники караванов, — пояснил Торгаш, — На их обоз напали, они защищались как могли, но половину возов разграбили. Купец обвинил их в невыполнении договора, денег не дал да ещё и ославил в городе. Согласны пойти с нами.
— Садитесь, — пригласил я их, — меня зовут Хан.
Дождавшись, пока они сели, я посмотрел на того, что был в лучших доспехах.
— Сколько вас было?
— Пятнадцать.
— А разбойников?
— Это не разбойники, — устало ответил воин с перевязанной правой рукой, — это дружина какого-нибудь барона. Их было около двадцати. Одинаковая броня, похожее оружие, лошади.
— И они оставили вас пятерых в живых?
— Нас оставалось девять, все на ногах, хотя двое и умерли позже, а раненого с нашим лекарем мы пристроили здесь в одном доме.
— А вы не ранены? — я посмотрел на их повязки.
— Пусть вас не смущают наши повязки, мы уже можем сражаться. Это всё наш лекарь, требует, что бы мы их не снимали.
— Скольких вы убили?
— Не знаю наверняка, на лошадях их оставалось пятнадцать. Половина каравана уже ушла вперёд, мы подожгли воз с маслом на дороге и отправились догонять обоз.
Я бы сделал тоже самое. Они не потеряли половину обоза, они половину обоза спасли.
— Вы говорили о своём лекаре.
— Он такой же воин как и мы, но хорошо понимает в лекарском деле. Он пойдёт с нами, если вы нас возьмёте.
— Значит вас шестеро.
— Семеро. Своего друга мы не бросим.
— Мы не можем ждать, — с сожалением покачал я головой.
— Наш лекарь говорит, — заторопился один из охранников, — ему надо быть в покое всего два дня, а потом он может ехать в повозке, дней через пять уже будет в седле.
— Хан, — заговорил воин с перевязанной правой рукой, — вся первая добыча — твоя. Возьми нас.
Я бы взял их и так. Дружная команда да ещё и с лекарем. Но он предложил сам.
— Две добычи, ведь денег у вас нет даже на еду.
— Одну, Хан, и мы поклянёмся тебе в верности.
— Торгаш, бери Егеря и повозку, иди с ними, купи всё, что нужно. Дашь им еды на два дня, остальное привезёшь сюда.
Первый десяток, похоже, набран.
Глава 9
Через два дня мы выезжали из городских ворот. Две повозки, двенадцать всадников, привязанная к одному из возов лошадь. Повязок на бывших охранниках не было, да и вообще, смотрелись мы внушительно. Пятнадцатый воин моего отряда (двух возчиков с арбалетами я тоже считал бойцами) лежал в повозке. Как раз по его поводу я и беседовал с лекарем.
— Не тревожься, Хан, Рыжий уже выздоравливает.
— Мне не сказали, что он остался без глаза.
— Удар пришёлся по голове, шлем выдержал, а меч разлетелся на несколько обломков. Один из них и попал в глаз. Мне не раз приходилось видеть одноглазых охранников, они были ничуть не хуже других.
— Как твоё имя?
— Лекарь, Хан. Я и раньше скрывал своё имя, а уж теперь, когда мы идём грабить, оно и вовсе ни к чему.
— Мы идём в набег.
— Чтобы грабить.
— Ты всегда дерзишь тому, кто возглавляет отряд? — повысил я голос.
— Правда ещё никому..., — высокомерно начал Лекарь, но договорить не успел, поскольку мой кулак в кольчужной перчатке вышиб его из седла.
— Кто-то ещё желает проверить, стерплю ли я дерзость? — как можно спокойнее поинтересовался я, разворачивая коня и не торопясь оглядывая остановившихся всадников.
Все молчали. Брамин и Торгаш подъехали ко мне с двух сторон и развернули лошадей.
— Хан, наше слово верности тебе было дано, — сказал старший из пограничных стражей.
— Мы просим простить нашего друга, — наконец склонил голову один из бывших охранников, а остальные отвели глаза.
Лекарь встал, отведя руки от оружия на поясе. Из его носа и рассечённых губ обильно текла кровь. Стоял он с трудом, должно быть ударился головой при падении.
— Я виноват, Хан, — невнятно выговорил он, — впредь обещаю думать, что и кому говорю.
— Короткий привал, — скомандовал я для всех, а для лекаря добавил, — Надеюсь, ты знаешь как себя лечить. Поедешь вместе с Рыжим до вечера.
— Благодарю, Хан, — полез в седельную сумку своего коня Лекарь, — мне и вправду не усидеть в седле до вечера. Будем считать, что я легко отделался.
— Хорошо держится, — тихо сказал Брамин, — но всё равно, правильно ты с ним.
— В новых отрядах так всегда бывает, — так же тихо ответил я, — из кочевников вообще придётся одного — двух убить.
— Ты уверен, что у степняков так? — удивился Торгаш.
— А я, по твоему, вообще кто? — усмехнулся я, — Это у нас чуть ли не традиция. Вот мой второй атаман, дурака в красивом халате в ватагу принял, что бы он глупостью своей нового атамана заставил только о нём и думать. А убивать такого было недостойно, и мы все до засады живыми добрались.