— Хорошо, — нехотя сказал я, — я клянусь, что оставлю тебя в доме, не нанесу тебе увечий и развяжу верёвки.
Мегит помолчал и так же нехотя произнёс:
— Вынь из стены чёрный камень справа от входной двери.
Я подошёл к двери и стал всматриваться в камни. Действительно, один из них был измазан копотью. Вытащить его удалось легко. Засунув руку в проём, я нащупал тонкую ткань узелка. Достав довольно увесистый мешочек, я засунул его за пазуху. Настало время выполнять обещанное. Перерезав тугие путы, стягивающие руки и ноги Мегита, я подхватил его за шиворот и поволок к лестнице.
— Ты человек слова, — слабо зашевелился Мегит, — дай моим рукам опять почувствовать силу и поджигай!
Не отвечая я заволок его в каморку под лестницей, закрыл дверь и задвинул засов. Этого мне показалось мало и я подпёр дверь тяжёлой лавкой. Не слушая крики, я забрал кошелёк с серебром, вытащил лежавший у камина хворост на середину кухни и бросил в него тлеющую в камине ветку. Подождав, когда огонь разгорится, я подложил в него пару стульев. Поискав, я нашёл кувшин с маслом и выходя из дома бросил его в огонь. Если в доме и был подземный ход, то добраться до него Мегиту будет не просто. Но, как и было обещано, он в доме один, развязан и почти цел.
Во дворе веселились мои люди. Торгаш уже рассказал им о найденном золоте, а Нож нашёл в сарае погреб с двумя бочонками вина. Три овечьих туши жарились на огне. Время от времени воины отрезали от них куски и начинали есть не отходя от костра. Меня встретили шумными криками, плошкой с вином и куском обжигающего мяса.
— Торгаш, — крикнул я, — возьми к добыче! — и швырнул тяжёлый кошелёк, который он поймал на лету.
Меня пропустили в круг сидящих у огня людей и на какое-то время я забыв обо всём наслаждался трапезой. Но как только голод отступил, я подошёл к Брамину. Завидев меня он встал и тихо сказал:
— Тощий с арбалетом в тени дома, Стрела с луком на вышке. Тот, которого ты ударил, совсем плох. Я напоил его и он отключился, лежит в сарае.
— В том сарае, где погреб? — так же тихо спросил я.
Брамин кивнул.
— Когда все заснут, сбрось его в погреб, головой вниз.
— Сделаю, Хан. Но стоит ли?
Я отошёл не ответив. Надо было продолжить веселье.
— Торгаш! — заорал я, — Так поскольку там выходит! Расскажи нам, чтоб пилось лучше!
Бросив на меня внимательный и очень трезвый взгляд, Торгаш встал, пьяно покачнулся и начал:
— Во первых, по пять золотых монет с дыркой на каждого!
— А я хочу без дырки! — вдруг приподнялся один из степняков.
— Запомни, молодой воин, — пьяно заржал Торгаш, — золотую монету и женщину дырки только украшают!
Вот это он зря напомнил.
— Там женщины были, — тут же спохватился кто-то, — где они?
Взгляды повернулись в сторону дома и вдруг все замолчали. Дом был каменным, но полы, мебель, перекрытия и крыша — деревянные. Огонь уже добрался до второго этажа и из окон выбивались языки пламени.
— Сгорели, — махнул рукой Торгаш, — но на наше золото мы купим других! Там ещё слитки, продадим и на каждого по десять золотых монет без дырки!
— А я хочу с дыркой! — завопил тот же воин.
— Запомни, молодой воин, — погрозил ему пальцем Торгаш, — золотые монеты и девушки без дырки одинаково ценны!
— Там ещё украшения, — вдруг забеспокоился Брамин, — они на сколько потянут?
— По два золотых каждому, не меньше! — поднял обе руки к ночному небу Торгаш, — Выпьем за это!
— С дыркой или без? — тут же спросил кто то и хохот заполнил двор.
Под второй бочонок решили зажарить ещё парочку овец и веселье продолжилось. Несколько человек завернулись в походные одеяла и заснули рядом с костром. Почувствовав, что кроме вина воинов уже ничего не интересует, я встал и отошёл к дозорной вышке.
— Стрела! — негромко позвал я.
— Всё тихо, — отозвался караульный.
— Я тебя сейчас сменю, иди, поешь.
— Благодарю, Хан! — Стрела скатился с вышки и кинулся к костру.
— Тощий! — окликнул я.
Тощий вынырнул из темноты, держа в руках взведённый арбалет.
— Сходи, перекуси, но не пей. Ляжешь здесь, под вышкой.
Он молча кивнул и зашагал на запах жарящейся баранины.
Я посмотрел на подошедших ко мне Брамина и Торгаша.
— Ложитесь, я покараулю. Подниму вас на рассвете. Сбросим в подпол трупы и уйдём.
— Надо было в дом, — вздохнул Брамин.
— Не до того было, — понизил голос я, — Мегит нам кое-что оставил. Но об этом, когда выберемся. Идите, Одноглазый сюда тащится. И похороните нашего павшего.
— Уже, — коротко ответил Брамин и ушёл.
Десятник первого десятка начинать разговор не спешил. Мы постояли, всматриваясь в темноту. За нами догорал дом, над нами мелкими угольками мерцали звёзды.