Поздно вечером все опять ели свежую баранину, Брамин, с моего разрешения, ушёл к Таит, Шаман палкой гонял по двору Толстого, уверяя небеса в отсутствии таких грехов, за которые ему достался такой ученик. Торгаш роздал золотые и серебряные монеты, громко озвучив стоимость остального товара. Помянули погибших. Уставший Шаман проворчал, что он выспался днём и ночью посидит на верхней площадке башни, думая о высоком. А заодно и покараулит, так что все могут ложиться. Я устроился в одном из зданий, завернулся в расстеленное Тощим походное одеяло и наконец заснул. В эту ночь мне ничего не приснилось.
Глава 16
Разбудил меня Тощий. Всё было в порядке. На башне торчал степняк из десятка Брамина. Готовился завтрак, слышался смех. Умывшись я подошёл к Шаману, который крутил в руках дырявый котелок. Заметив меня, он вздохнул и ворчливо пожаловался:
— Я варил это зелье не одну сотню раз. Ну не может оно такое делать! Всю ночь думал, ничего в голову не приходит.
— Ты просто не хочешь видеть.
Шаман недобро покосился на меня:
— Значит, считаешь, что зелье тут не причём?
Я пожал плечами.
—Ты ругаешь его всё время, ответить он не может, вот и скидывает всю злость в зелье.
Оставив Шамана, погрузившегося в глубокое раздумье, я обошёл лагерь. Глупые играли с хитрыми на деньги, кидая монеты в стенку и отмечая веточкой место падения. Побеждал тот, чья монета дважды падала в одно и тоже место, но не ближе двух ладоней от стены. Умные спали. Бережливые на пальцах высчитывали свою добычу, поправляя потяжелевшие пояса. Егерь спорил с Луком о том, что лучше — арбалет или лук. Кабан пытался их помирить, уверяя что всё зависит от стрелка. Толстый криво пришивал оторванный левый рукав к новому халату. Заметив мой взгляд, он тяжело вздохнул и пробормотал, что случайно зацепился, а это с каждым может произойти. Рядом с ним три воина азартно заключали пари, насколько этого халата хватит. Двое утверждали, что до завтрашнего утра он точно продержится, а третий уверял, что на два дня его должно хватить. Каждый был занят своим делом и я решил поговорить с Торгашём. Бывший купец сидел на походном одеяле у пролома в стене. Присев рядом с ним я тихо сказал:
— Как я и говорил, Мегит оставил мне подарок. Я спрятал его в тайнике в нашей повозке.
— Пусть там и лежит, — откликнулся Торгаш, — пару сотен монет мы ещё получим за золото в слитках. Лишь бы уйти без проблем.
— И попасть на войну степи против народа стен. Ты сможешь всё разделить, не продавая вещи? Малым отрядом прятаться будет легче.
— В крайнем случае заплатим за украшения из своих денег. Это даст нам при продаже ещё прибыли. Я вот что подумал. В южных герцогствах мы можем снять один большой дом. Втроём будет проще. А добычу будем продавать не спеша, по самой высокой цене.
— Втроём?
— Ну да, у нас же ещё Егерь и Таит. Да и твой Тощий неплохой парень. Надёжные люди дороже золота.
— Давай сначала вернёмся.
— Брамин, похоже, уже вернулся.
Я посмотрел через плечо на тяжело бредущего десятника и ухмыльнулся. Он вяло помахал в ответ рукой, вытащил из нашей повозки своё одеяло и, расстелив его где стоял, тут же заснул.
— Ты опять за своё! — раздался вопль Шамана.
— Учитель, — осторожно пятясь, оправдывался Толстый, — я так привык к вашим крикам, что уже их не замечаю! А тут вы говорили со мной столь ласково, что я перепугался до смерти, поэтому всё и перепутал!
— Твоё зелье цвета темнеющего неба, а должно быть жёлтым! Ладно, иди, выпей его, посмотрим что же ты такого создал!
— Может сначала на камень выльем? — попятился быстрее Толстый.
— Запомни, то что шаман создаёт, он всегда пробует сам!
— А умный шаман как поступает, учитель?
— Умный заводит для этого учеников!
Толстый вдруг извернулся и кинувшись к россыпи камней что-то схватил.
— Учитель, я поймал мышь! Давайте дадим ей попробовать первой!
Шаман с сомненьем посмотрел на зверька, которого Толстый держал за хвост.
— Хорошо, макни его мордочкой в зелье, похоже оно уже остыло.
Толстый боком подошёл к котелку и держа мышь на отлёте окунул её в подозрительное варево и тут же вытащил.
— Облизывается, значит по вкусу пришлось! — радостно сообщил он шаману.