— Тогда проверим, как ты переносишь пытку, — зевнул я, — дня три у нас есть, да и не одного тебя взяли.
— И сами поищем, — добавил Брамин, осматривающий комнату, — есть у нас умельцы.
Пленный промолчал.
— Хан! — в комнату заглянул Торгаш, — Там один очень хочет жить. Да ещё за какую-то девку просит, что бы её не трогали!
— Выкидыш ослицы! — зарычал пленный, — Убейте его и я всё скажу!
— Говори, — я уселся поудобней, — я тоже не люблю предателей!
Выслушав описание тайника, я тихо порадовался. Всё было близко и в одном месте. И главное то, что схрон они устроили за оградой посёлка, рядом с тем местом, где мы оставили лошадей.
— Брамин, отправляйся на место и начинай искать. Как найдёшь, три раза мигнёшь мне фонарём с того места, откуда мы смотрели на этот дом.
Заткнув рот пленному, я вышел в коридор. Сидящий на полу, но уже перевязанный лекарь сморщившись что-то пил из кувшинчика.
— Торгаш! Спроси у своего любителя пожить, сколько тут всего тайников?
— Я думал ты догадался, — покачал головой Торгаш.
— То есть он подумал о том, кто и так лежит на первом этаже, — дошло до меня.
— Так я больше здесь никого и не знаю, — махнул рукой Торгаш, — И обещание, что ты дал, уже считай выполнено.
Я промолчал и подошёл к окну. Рядом со мной пристроился Тощий со взведённым арбалетом. Миганье фонаря мы с ним заметили одновременно. Пока всё складывалось удачно, осталось только уйти. Оставшихся пленных перед самым уходом добил Нож. Из дома мы вышли в середине ночи, когда звёзды светили особенно ярко. Торгаш и Кузнец тащили по мешку с торопливо собранным дорогим оружием, золотой и серебряной посудой. Одного этого хватило бы на то, что бы считать набег удачным. Мы с Ножом тащили стонущего Лекаря. Лекаря пришлось перетаскивать всем вместе. Он всё чаще терял сознание и на лошади усидеть бы не смог. Перебравшись через ограду последним, Тощий повесил черепа на место.
— Таит! — выдохнул я, — Беги к Одноглазому, пусть захватит башню. Нам точно понадобится телега, а то и две.
Я посмотрел на небо. Время у нас ещё было. Когда мы подошли к ограде посёлка, Брамин нас уже ждал.
— Прости, Хан, но я приказал Одноглазому вырезать караул на башне и найти две телеги ещё по пути к схрону. А сам вернулся сюда вас поджидать.
Я хлопнул его по плечу и ничего не сказал.
— Таит я отправил предупредить наших на воротах, что мы через них выходить будем, — продолжил мой побратим.
— Брамин, Тощий, хватайте мешки, а мы вчетвером потащим Лекаря, — прохрипел я.
Одноглазый ждал нас в воротах с двумя телегами. Отмахнувшись от его рассказа, мы аккуратно положили Лекаря на одну из них, пристроив у него в ногах мешки. Вежливо закрыв за собой ворота, мы направились прямо к схрону. Пять тяжёлых мешков лежали в маленькой пещере, вход в которую, прикрытый густыми кустами, можно было искать всю жизнь и не найти. Пока переложили их на телегу, пока добрались до стоянки, прошло немало времени. Приглушённый расстоянием истошный женский визг донёсся до нас одновременно с моей командой «Уходим!».
Первый привал мы сделали в полдень. Лекарь ещё дышал, но в сознание так и не пришёл. Расставив охрану, я подозвал Одноглазого и послушал его рассказ.
— Сразу, после того как ты ушёл, эти охранники вышли из башни и устроились у её подножья. Бутыль с вином у них была, так что они не скучали. А потом один из них решился пройтись по селению. Этого я точно не мог допустить. Трое успели схватиться за кинжалы, пришлось их убить. Двоих я допросил прямо в башне — стены там толстые. Так что, когда прибежал Брамин, дело было сделано.
— Лекарь очень плох, — подошла к нам Таит, — в сознание совсем не приходит.
— Бери Ветра и скачи в крепость. Пусть Шаман едет к нам на встречу. Ветру я всё скажу, вмиг тебя довезёт. Сам я возьму одну из заводных лошадей.
Таит только кивнула. Ветер радости не высказал, но и упрямиться не стал, умчав Таит по каменной осыпи, по которой я сам бы ни за что не поехал. Передохнув, мы двинулись дальше. Время от времени я въезжал на возвышенность и осматривался, ожидая погони. Часа через два на Ветре прискакал Шаман, ведя на поводу своего Зверя. Кряхтя и охая он слез с коня и подошёл к телеге с бессильно лежащим Лекарем. Ничего не говоря, он быстро снял повязку и провёл над раной руками, останавливая кровь. Затем вытащил из сумки горшочек и обильно смазал рану его содержимым. Заново перебинтовав раненого, он чем-то его напоил. Всё это время мы терпеливо ждали его слов.
— Ваш лекарь потрясающе бездарен, — брюзгливо процедил Шаман в конце концов, — Даже рану получил такую, что без моей помощи не дожил бы и до вечера!