— Если война началась, то хана найти не так легко, — покачал я головой, — Нас не знают, войско ушло с ханом, да и в степи много дорог!
— Нас видели в Камне. Не думаю, что в степи в это время были другие отряды, — возразил Шаман, — Надо спускаться быстрее. Степняки уйдут в своё селение, мы с Толстым отправимся в одно святое место, а вы попробуете проскользнуть по краю степи. Скоро рассветёт, ложитесь.
Торгаш только вздохнул. Что бы разбежаться, нам надо было поделить награбленное. Да ещё и честно, что бы не увеличить количество охотников. Достав свои записи, он сел у костра и начал подводить итоги оказавшегося столь коротким набега.
Посветлевшее небо словно подбросило воинов. Ещё с закрытыми глазами они уже шли к нашей повозке. Зевающий Торгаш, похоже не спавший остаток ночи, быстро раздавал походные доли. Деньги, немного дорогого оружия, украшения. От тяжёлых вещей все отказались и они остались лежать в нашей повозке. Егерь и Тощий всё это время держали арбалеты наготове. Шаман прихватил из добычи серебряный кувшинчик. Толстому Брамин вручил три халата.
Спускаться оказалось труднее, чем подниматься. Камни выскальзывали из под копыт, на узких участках дороги колёса повозок проходили вплотную к краю пропасти, мелкий дождь намочил одежду. По молчаливому уговору, привал мы устроили только спустившись с гор, когда в сумерках единственная дорога сменилась широким ковром степи. Обиходив коней, люди падали на траву и засыпали. Слишком беспечно для поделившего добычу отряда. Заметив мой взгляд, Шаман поманил меня к себе.
— Спи, покараулю в последний раз, — тихо сказал он, — Хорошо прогулялись, да и ученика нашёл. Храни тебя степь, Хан.
— Благодарю за всё, Шаман. Храни тебя степь.
Затем я попрощался с Толстым.
— Не обижайся на меня, Хан! — попросил он, — Я бы пошёл с тобой, но учитель выбрал другую дорогу. Надеюсь встретимся.
— Мой дед говорил, что тот, кто сменил семь тропинок, обязательно встретит знакомого. Бывай, Ученик!
— Хан, если будешь в селении Три Холма, найди меня! — попросил Кузнец, — Я открою свою кузницу, денег теперь хватит!
Мы обнялись. Хороший парень. К своей повозке я шёл уже ничего не видя. Свалившись на шкуру, расстеленную верным Тощим, я заснул, оставив все заботы на завтра.
Рано утром повозка степняков в окружении всадников покатилась по левой дороге. Повозка Шамана двинулась прямо. Наш же путь лежал по бездорожью. Первая его часть пролегала по дну высохшей реки. Слежавшийся песок уютно скрипел под колёсами, увидеть нас со стороны было невозможно, мы уходили с добычей и настроение у всех было хорошим. Через пару часов мы устроили привал и приготовили завтрак. Брамин, севший так, что его лицо мог видеть только я, начал делиться со мною своими страхами:
— Хан, смотри что получается. Их восемь вместе с возчиком, да ещё Лекарь, но он пока не в счёт. Нас шестеро, с двумя мальчишками и одной женщиной, вернее семеро, если считать пса Таит. Чужое золото туманит головы больше чем своё. Может нам разделиться?
— Там же трое из пограничной стражи, ты за них ручался!
— В бою, да, но при дележе добычи, кто знает! Мы ещё везём добычу, от которой они отказались. Если бы её пришлось оставить, это одно, а она едет перед ними! Пожадничал Торгаш.
— Заново делить нельзя. Решат, что мы боимся.
— Кто ж спорит, — вздохнул Брамин, — Так может разделимся?
— Могут за нами пойти. Это раз. Лекаря мы хотели с собой позвать. Это два. Другой хорошей дороги всё равно нет. Это три.
— Значит стережёмся, — кивнул Брамин, — Таит приказала Бурану нас охранять. Врасплох не застанут.
Каша в моей тарелке потеряла вкус. Пока дорогу знаю только я. Но чем ближе к границе, тем уверенней станут люди Одноглазого. Нападать первым я не хотел. Может мысли Брамина скачут на хромой кляче? Вот и Нож идёт к нам без оружия, совершенно не боясь!
— Хан, — голос Ножа дрогнул, — там Лекарь... в общем он хочет с тобой попрощаться. Говорит, что до вечера не дотянет.
Я вскочил. Как же так, Шаман уверял что всё будет хорошо! Быстрым шагом подойдя к лежащему на шкуре Лекарю, я склонился над ним.
— Хан, — не открывая глаз быстро зашептал он, — они решили взять себе всю добычу. Старший воин пограничной стражи бывал здесь, знает дорогу. Одноглазый предложит тебе съездить на разведку, а как вернётся один они...
— Всё понял, молчи, — перебил я его выпрямляясь и высоко поднимая голову, делая вид, что сдерживаю слёзы.
— Он в забытьи, — выдохнул я подошедшему Одноглазому, — у нас говорят, что человек нашёл тропинку в небо.
— А у нас, что его земной путь заканчивается. Не так уж мы и отличаемся. Хан, надо съездить на разведку, мало ли.