— Проесть пятьдесят золотых..., — не удержался Лекарь.
Все заулыбались.
— Держаться надо скромно, — покачал головой Брамин, — будем изображать из себя мелкий торговый караван, как и раньше. Купец, двое возниц, трое охранников, стряпуха, собака-сторож, две повозки.
— У меня в поясе..., — начал Лекарь.
— Тоже оставь при себе, — перебил его я, — На тебе покупка всего, что связано со здоровьем. И последнее: мы начинаем новый поход, может кто-то хочет сменить имя?
Все покачали головами.
— И ты, Тощий? — удивился я, — Ты уже не тощий и прозвище не из лучших.
— Зато напоминает мне о былых днях, — улыбнулся он, — да и привык я уже.
— Тогда всё. Если за ночь Бурану не станет хуже, завтра утром выступаем.
— Он не может говорить как мы, иначе бы сказал что он с тобой, Хан! — улыбнулась Таит, — Но к следующему костру он придёт и приволочёт в зубах огромную ветку или кусок мяса!
— Хан, а собакам разве можно? — удивился Егерь.
— Про собак не слышал, а наши кони часто подходят к костру. Так что я не против.
Утром, позавтракав, мы тронулись в путь. Лекарь на время превратился в возницу. Буран ехал в его повозке. Он уже ожил и с интересом разглядывал окрестности. Из доставшихся нам лошадей я отобрал троих. Остальных мы отпустили. Вернувшись в высохшее русло реки, мы с Брамином всё осмотрели. Чужих следов не было. Через два дня мы выехали на старую дорогу и буквально сразу столкнулись с таким же маленьким караваном как наш. Увидели мы друг друга издалека, опасливо съехались и остановились обменяться новостями.
Торгаш долго разговаривал с встреченным караванщиком. Пятеро его охранников держались вместе, настороженно поглядывая на арбалеты наших возниц. У них повозками правили мальчишки. Наконец купцы разъехались и мы тронулись в путь. Как только другой караван скрылся за поворотом, Торгаш махнул всем рукой.
— Значит так, — начал он, — война не случилась. Кто-то предупредил пограничье и они успели собрать войско. Была пара стычек, потом договорились соблюдать прежний договор и разошлись. Разбойничьи шайки, недовольные потерей прибыли, рыщут по степи. На этой дороге их пока не встречали. Плохо то, что нас видели, зато новости хорошие. Постараемся сегодня пройти подольше. Хорошо бы завтра к вечеру дойти до пограничья. Всё, поехали!
— Знаешь, Хан, — протянул Брамин, когда мы с ним проехали вперёд — а ведь возможно это мы и остановили войну!
— Лучше молчи, — тут же ответил я, — хочешь чтобы за тобой стали охотиться все, кому это пришлось не по нраву? Даже Таит ничего не говори!
Брамин кивнул и замолчал. До самого дневного привала мы ехали не разговаривая. Дважды я замечал одиноких всадников. Это мог быть кто угодно. Когда стало темнеть, я увёл наш караван подальше в степь и мы спрятались в ложбинке между холмами. Костёр разжигать не стали. Я распределил ночные дежурства, взяв себе первую стражу, и все улеглись, понимая что завтрашний день будет долгим. Утром мы плотно позавтракали, рассчитывая передвигаться весь день, давая время от времени отдых только лошадям. Дорога стала более наезженной, её начали пересекать другие караванные тропинки. На одном из перекрёстков мы встретили другой обоз, спешащий в нашу сторону. Торгаш быстро договорился двигаться вместе, соединив силы. Вскоре нам встретился третий попутный караван и два встречных. Я успокоился. Дорога была оживлённой, далеко просматривалась на обе стороны и, похоже, не таила в себе опасности. Поздно вечером мы въехали в приграничный посёлок. Искать пристанище было уже поздно, пришлось занять угол постоялого двора. Так было даже лучше, ни у кого не возник вопрос, почему мы не отходим от наших повозок. Утром мы позавтракали в местной харчевне и пристроились к большому обозу, идущему на юг. После чего наша дорога стала размеренной и скучной. Радовали только Буран с Лекарем, поправляясь день ото дня. Лекарь пересел на коня, а Буран с удовольствием неспешно бежал рядом с повозками, с каждым днём всё дольше. Мы могли ехать намного быстрее, однако с караваном было спокойнее. Да ещё его владелец не пропускал ни одного города по пути. В каждом из них Торгаш что-то продавал, пока наша добыча окончательно не превратилась в монеты и драгоценные камни. По его словам, он даже не сильно и продешевил. К тому дню, когда приютивший нас караван стал поворачивать на запад, мы продали вторую повозку. Одна повозка с возчиком, пять воинов в седле с тремя заводными лошадьми и женщина на ослике — так выглядел наш купеческий обоз, когда мы вступили на дорогу, идущую прямиком в южные герцогства.
В неспешном путешествии всегда есть время подумать. Мысленно оглядывая наш караван со всех сторон, я наконец понял, что меня смущает. На первой же дневке я высказал свои соображения.