Страх в глазах противника. Увидев его однажды, уже не забываешь и не путаешь. Тоска обречённого. Настоящий боец бьётся до последнего, веря, что удача его не оставит. Только тогда не слабеют руки, не заплетаются ноги, не начинает тяжелеть оружие. Он испугался, ушёл в защиту, пропустил ещё один удар и отбросив меч упал на колени.
— Не на турнире, — выдохнул я, опуская клинок на подставленную шею, — вежливость хороша в меру.
Брамин одолел своего противника и добивал часового, Тощий заряжал арбалет, Егерь, опустив свой, помогал лечь Торгашу. Лекарь склонился над ними, доставая тряпицы.
— Мазь Шамана уже заканчивается, — удивлённо сказал он, — я то думал её надолго хватит.
— На тебя же и извели, — отозвался Егерь.
— Да на собаку больше пошло!
— Так Буран же полезный! — не сдавался Егерь.
— Тощий, добей всех, кроме вежляка, Брамин, в доме должно быть ещё двое! Егерь, вернусь, накажу!
Прикрывая друг друга, мы с Брамином вошли в дом. Сразу за порогом лежали двое раненых. Хорошая охрана была у волшебницы!
— Я сам, — вздохнул Брамин, убирая меч в ножны и доставая кинжал.
Я обвёл взглядом прихожую. Пусто. Прошёлся по комнатам. Никого. Я поискал глазами люк в подвал. Он нашёлся в углу кухни. Откинув крышку, я увидел на полу связанную девушку. Аккуратно спустившись по скрипящим ступеням, я первым делом постарался её успокоить. Кто её знает, вдруг сила к ней вернулась.
— Мы свели счёты С Вежливым Господином. Ты нам не нужна. Иди куда хочешь.
Затем я вытащил кляп. Волшебница глубоко задышала, но говорить не стала. Достав засапожный нож, я перерезал путы, зверски стянувшие локти девушки и посадил её, прислонив к стене.
— Там лошади наёмников, — продолжил я, — возьмёшь парочку, припасы их бери, не пропадёшь! Если у них были деньги, немного дам и тебе.
Разрезав верёвки на ногах и убрав нож, я впервые внимательно на неё посмотрел.
— Я волшебница, — с угрозой сказала девушка.
— Так я с тобой и не ссорюсь, — пожал я плечами, — держись, сейчас кровь побежит по жилам, будет больно.
Терпела она молча. Я растирал ей руки и ноги, стараясь помочь.
Наконец она прошептала:
— Благодарю.
Я кивнул, протягивая руку. Она ухватилась за неё и попробовала встать. Не получилось. Тогда я подхватил её на руки и поднял по ступенькам наверх. Судя по тому, как она задышала, затхлый воздух заброшенного дома показался ей прекрасным. Таит, осматривавшая дом, подхватила девушку и поддерживая её за плечи повела наружу.
— К колодцу никому не подходить! — грозно сказала Таит и крутившийся рядом Буран на всякий случай зарычал.
Я махнул рукой и вышел за ними.
— Хан, — Брамин вдохнул, — Торгаш ранен, Лекарь с ним. Раненые добиты. Егерь на крыше, Тощий осматривает лошадей.
— Лекарь, — позвал я, — как он?
— Можешь и меня спросить, — простонал Торгаш, — жить буду.
— Будет, — подтвердил Лекарь, — но надо бы дня два его с места не трогать.
— Поклажу наёмников стоит потрясти, — Торгаш даже привстал, — у них там...
— Тебе лучше пока не вставать, - придержал его Лекарь.
— Звон монет для нашего казначея лучшее лекарство, - хмыкнул Брамин.
Мы засмеялись. После боя люди часто смеются. Над чем угодно, просто радуясь, что остались живы.
— Вот и заботься о них, — ухмыльнулся Торгаш, — только ржать и могут!
— Всё, — я провёл рукой по лицу, — Лекарь, в седле Торгаш до того места, где мы повозку оставили, доберётся?
— Должен.
— Седлайте лошадей. Поклажу и всё что найдёте берём с собой. На пару дней встанем лагерем. Егерь, сидишь на крыше!
Брамин и Лекарь подняли на плаще Торгаша и понесли его к коновязи. Мне оставалось два дела. Поговорить с Вежливым Господином и решить, что делать с волшебницей, которую судя по визгам, Таит отмывала у колодца с другой стороны дома. Неожиданная мысль заставила меня криво улыбнуться. Я отошёл от дома и посмотрел на крышу. Егерь, прячась за печной трубой и отложив арбалет, неотрывно смотрел на ту самую сторону дома.
— Егерь!
Не услышал. Схватив ком земли, я с удовольствием запустил его в караульного. Вздрогнув от удара, он резко повернулся, понял что его застали прямо на месте преступления и побагровел.
— Сюда, быстро.
Он скатился с крыши, пламенея лицом, ушами, шеей.
— Три вины. Первая, — ты перестал нас охранять, считай ушёл с поста, и нас всех могли убить. Вторая, — я хочу взять волшебницу в наш отряд, ты мог помешать. Третья, — ты говорил с Лекарем, укоряя его за мазь, заставив его почувствовать себя чужим. Вины твои тяжёлые, взрослого бы убил не раздумывая. Ты же никчёмный мальчишка. В лагере дам тебе двух лошадей, припасы, деньги и убирайся. Сейчас иди и помоги остальным собраться.