Топот все нарастал и, наконец, стал похож на удары дождевых капель по сухому ковру из листьев, расстеленному вокруг. Казалось, что весь лес теперь пришёл в движение, догоняя, преследуя, загоняя кого-то или что-то неведомое. Объятый ужасом, Крот тоже бросился бежать, сам не зная куда, и так бежал, спотыкался, падал, перепрыгивал через что-то, от чего-то увёртывался, пока, наконец, не забился в глубокое дупло в старой берёзе. Вроде есть крыша над головой, да и место укромное и, вероятно, безопасное… Выбившись из сил, Крот смог лишь зарыться поглубже в сухие листья, нападавшие в дупло, в надежде, что на какое-то время опасность миновала. Лёжа в дупле и пытаясь отдышаться, с замиранием сердца вслушиваясь в свист и топот снаружи, бедняга наконец понял, что ждало здесь маленьких обитателей полей и лугов, от чего Крыс тщетно старался его уберечь, – ужас Дикого леса!
А в это время Крыс клевал носом у камина, в тепле и уюте. Тетрадь с незаконченными стихами соскользнула у него с колен, голова запрокинулась, рот открылся. Во сне он бродил по травянистым берегам сказочных рек. От треснувшего в камине уголька Крыс вздрогнул и проснулся. Взглянув на вспыхнувший язычок пламени и вспомнив, на чём его сморил сон, он поднял с пола листок со стихами, с минуту поразмышлял, но, так ничего и не придумав, принялся оглядываться в поисках Крота, который мог бы подсказать нужную рифму.
Однако приятеля рядом не было.
Некоторое время Крыс сидел, прислушиваясь: дом словно вымер, – затем, несколько раз окликнув Крота, но так и не получив ответа, встал и вышел в прихожую.
Шапочки Крота на привычном месте не было, галоши, которые всегда стояли возле стойки для зонтов, тоже отсутствовали.
Крыс вышел из дому и принялся тщательно осматривать грязную лужайку в надежде обнаружить следы друга. И они нашлись. Пупырышки на подошвах новых галош Крота, купленных к зиме, не успели стереться и отчётливо отпечатались в грязи. Следы вели прямиком к Дикому лесу.
Помрачневший Крыс с минуту стоял, глубоко задумавшись, затем вернулся в дом, опоясался ремнём с парой пистолетов, прихватил увесистую дубинку, стоявшую в углу прихожей, и быстрым шагом двинулся вслед за другом.
Уже смеркалось, когда Крыс подошёл к опушке леса и отважно шагнул под кроны деревьев, озабоченно озираясь вокруг в поисках хоть каких-то следов приятеля. То тут, то там из норок высовывались злые мордочки, но тут же скрывались при виде отважного зверька с пистолетами за поясом и страшной дубиной в лапах. Свист и топот, преследовавшие его поначалу, стихли где-то вдали, и вокруг воцарилась мёртвая тишина. Крыс решительно прошагал через весь лес к его дальней опушке, затем двинулся в обратном направлении, уже не разбирая дороги, осматривая каждый куст и бодро выкрикивая:
– Крот, а Крот, ты где? Это я, старина Крыс!
Он терпеливо бродил по лесу больше часа, пока наконец, к великой своей радости, не услышал тоненький жалобный писк. Двигаясь в темноте на звук, Крыс оказался у ствола старой берёзы, из дупла которой раздался слабый голос:
– Крыс! Неужели это ты?
Крыс вполз в дупло и обнаружил там обессилевшего и всё ещё дрожавшего от страха Крота.
– О, Крыс! – пропищал тот. – Как же я испугался – ты и представить себе не можешь!
– Почему же – представляю, и даже очень хорошо, – возразил Крыс. – Напрасно ты пошёл в лес, да ещё один. Ведь я, как мог, старался тебя предостеречь. Мы, береговые жители, предпочитаем здесь не появляться. Если уж другого выхода нет, то по крайней мере не ходим поодиночке, а хотя бы вдвоём. Кроме того, здесь много чего необходимо знать. Я имею в виду пароли, знаки, присловья, которые действуют в определённый момент, стихи, которые нужно повторять, уловки и трюки, которые следует использовать. Ещё в кармане должны лежать некоторые растения. Всё это несложно, но знать необходимо, если ты маленький или попал в беду. Вот если бы на твоём месте оказался Барсук или Выдр, тогда другое дело.
– Наверняка храбрый мистер Жаб не испугался бы прийти сюда, – предположил Крот.
– Старина Жаб? – Крыс от души расхохотался. – Да он и носа не сунет в лес в одиночку, хоть ты его озолоти. Никогда в жизни.
Крота подбодрил беззаботный смех Крыса, а также вид дубинки и блестящих пистолетов, он перестал дрожать и стал понемногу приходить в себя.