– Да нет: утки тоже не оценили, – отозвался неунывающий Крыс. – Они заявили мне: «Почему бы не позволить другим делать то, что им хочется, когда хочется и как хочется, вместо того чтобы глазеть с берега, отпускать замечания, сочинять стихи и прочую ерунду. Как же это всё глупо!»
– Так и есть, так и есть! – с жаром согласился Крот.
– Нет, не так! – возмутился Крыс.
– Ну не так – значит, не так, – предпочёл не спорить Крот. – Я вот о чём хотел тебя попросить. Не мог бы ты сводить меня в гости к мистеру Жабу? Я столько о нём слышал, а вот познакомиться не довелось.
– Почему бы нет! – тотчас забыв про поэзию и вскочив на лапы, обрадовался Крыс. – Выводи лодку, и отправимся. Для визитов к Жабу любое время годится: хоть днём, хоть ночью – он всегда гостям рад, всегда в хорошем настроении, а когда они уходят, даже расстраивается.
– Должно быть, он очень славный, – заметил Крот, забравшись в лодку и взявшись за вёсла, в то время как Крыс удобно устроился на корме.
– Да, ты прав: милейшее существо, – простой, добродушный и такой чувствительный. Может, не очень умён, но не всем же, в конце концов, быть гениями, а то, что немного хвастлив и самодоволен… Что ж, у нашего Жабчика имеется и много хороших качеств.
Миновав излучину реки, они увидели величественный старинный дом из красного кирпича, окружённый аккуратными газонами, которые спускались к самой воде.
– Это Жаб-холл, – объявил Крыс, – а вон тот ручей – с табличкой «Частное владение. Высаживаться на берег запрещено» – ведёт к лодочному сараю, где мы и оставим нашу лодку. Справа – конюшни. Прямо, куда ты смотришь, банкетный зал. Жаб очень богат, и его дом один из самых красивых в этих местах, хотя мы ему об этом никогда не говорим.
Они направились вверх по ручью, а когда вошли под навес большого лодочного сарая, Крот сложил вёсла. Внутри друзья увидели множество красивых лодок, подвешенных на поперечных балках или сложенных на стапеле[2], но ни одной на воде. Сарай выглядел заброшенным.
Крыс огляделся и заметил:
– Понятно. Видимо, Жаб в лодки наигрался: надоели – вот он их и забросил. Интересно, чем он увлёкся теперь. Пойдём поищем хозяина – от него самого обо всём и узнаем.
Высадившись на берег, друзья побрели по пёстрой, в цветах, лужайке и вскоре увидели мастера Жаба, сидевшего в плетёном садовом кресле и с озабоченным выражением на мордочке изучавшего большую карту, расстеленную на коленях.
– Ура! Вы пришли сами. Как здорово! – обрадовался хозяин гостям и, вскочив с кресла, пожал обоим лапы, не дожидаясь, пока ему представят Крота.
Пританцовывая вокруг них и не давая вставить ни словечка, Жаб тараторил:
– Как это любезно с вашей стороны. Я как раз собирался послать лодку, чтобы тебя, Крыс, немедленно доставили сюда, чем бы ты ни занимался. Ты мне очень нужен. Вы оба мне нужны. Заходите и угощайтесь! Вы даже не представляете, как это здорово, что вы появились именно сейчас!
– Давай присядем на минутку, Жабчик, – взмолился Крыс, усаживаясь в удобное кресло, пока Крот располагался в таком же напротив него, в светской манере восхищаясь «роскошной резиденцией» Жаба.
– Лучший дом на всей реке! – хвастливо воскликнул Жаб и тут же добавил, не удержавшись: – И не только, честно говоря.
Крыс, кивнув в его сторону, чуть толкнул Крота локтем: мол, что я говорил, – но Жаб всё же заметил это и густо покраснел. Повисло неловкое молчание, потом, рассмеявшись, хозяин заметил:
– Ладно, Крыс, извини. Ты же меня знаешь. А дом ведь и правда неплох, да и тебе тоже нравится. Но не в этом суть. Именно вы мне и нужны. Вы должны мне помочь. Это очень важно!
– Ты, наверное, о гребле, – с невинным видом осведомился Крыс. – В ней ты, конечно, здорово преуспел, но всё ещё поднимаешь много брызг. Если запасёшься терпением и будешь тренироваться, то сможешь…
– Да ну её, эту греблю! – нетерпеливо перебил его Жаб. – Глупая детская забава. Я давно это бросил: пустая трата времени, и только. Мне жалко смотреть на то, как вы, неглупые ребята, бесцельно тратите свои силы. Нет, я нашёл настоящее дело – единственное стоящее дело за всю жизнь. Ему и хочу посвятить все дальнейшие годы, а о тех, что растрачены впустую, могу только сожалеть. Пойдёмте со мной на конюшню, и там всё увидите своими глазами!
Жаб двинулся к конюшенному двору, Крыс неохотно поплёлся сзади, а за ним и Крот. Там, рядом с каретным сараем, их взору предстала новенькая, до блеска покрашенная в канареечно-жёлтый и зелёный цвета цыганская кибитка на красных колёсах.