— Хороший или плохой? — Улыбнулся Солод. — Кстати, вы были на озере Рица?.. О, я вам его покажу. Обязательно покажу. Следующим летом...
Вера заглянула ему в лицо. В ее зрачках блеснули задорные огоньки.
— Выгнать бы вас надо. Но увы... Сильный вы. Это хорошо. Женщины таких любят. А если не мальчика найду, а мужчину?
— Это хуже. Лучше мальчика, — сказал Солод, загибая ей пальцы.
— Я вижу, вы хитрый!.. Мальчика легче обмануть? Да?
Откинув голову, она засмеялась.
Солод задел плечом шнур настольной лампы. Свет погас.
— Простите, включить?
Вера промолчала...
Рано утром Лиза проснулась от того, что скрипнула дверь на Вериной половине и в сенях послышались тяжелые мужские шаги. Когда на сенных дверях звякнул засов, Лиза выглянула из комнаты.
— Это ты, Вера?
— Я.
Вера стояла в ночной рубашке и в домашних туфлях на босу ногу.
— А мне показалось, будто мужские шаги.
Вера засмеялась.
— Кому что, а нам с тобой мужские шаги снятся. Значит, выросли уже сестрички... — Вера деланно вздохнула и добавила равнодушным голосом: — Нет, Лиза, это я выходила.
8
Валентина не могла не помнить изменений, произошедших в поведении Федора. Раньше в меру серьезный и в меру веселый, теперь он почему-то грустил, был молчалив и замкнут. По отношению к ней тоже замечалось что-то необыкновенное: то он порывисто брал ее за руки, ласкал, то им овладевала грусть, молчаливая настороженность, даже подозрительность — и тогда он на всю ночь уединялся в своем домашнем кабинете, который был отгорожен от спальни завешенной ковром дверью. Валентина слышала, как он подходил к двери, отворачивал ковер, прислушивался, уснула ли она, а потом всю ночь из-за стены доносились его медленные приглушенные шаги. На второй день глаза его были красные от бессонницы, и он снова жаловался на головную боль.
Во внешности Федора тоже произошли изменения. В его волосах между сединой еще кое-где пробивались отдельные черные пряди. Но в последнее время и они начали исчезать, словно сгорали на каком-то невидимом огне. Только на работе он был таким же непоседливым и вспыльчивым, как всегда. Будто работа, встречи и беседы с людьми, беспрерывные звонки из цехов, какие-то неполадки и препятствия, постоянная борьба с ними тушили в нем жгучий огонь, сжигавший его изнутри. Он похудел. От этого под глазами появились новые морщины.
Как-то Валентина зашла к нему в кабинет и, пытаясь успокоить Федора лаской и шуткой, прочитала ему строки:
Федор удивленно посмотрел на нее, словно Валентина сделала удивительное открытие, о котором уже успел узнать весь свет, а он только сейчас услышал о нем.
— Как, как?.. Действительно. С детства известно. А теперь только дошло, — шептал Федор. — Как будто в бурях есть покой!..
Валентина подумала о том, что он, видимо, хочет развеять в работе ту большую внутреннюю тревогу, от которой не находит покоя дома. Это ее еще больше всполошило и насторожило. Что же это за тревога?.. Откуда она?..
Она вспоминает нечто подобное в его настроении и поведении в начале их совместной жизни, сразу после женитьбы. Около года творилось с ним такое. Но потом Федор увлекся учебой в институте, работой на заводе, строительством этого дома, где они теперь живут, и постепенно избавился от своего странного смятения.
Заподозрить Федора в злоупотреблениях, за которые он мог бы бояться ответственности перед законом, Валентина не могла. Федор был из тех людей, что меньше всего заботятся о своем собственном благополучии. После того как дом был готов и они с Валентиной поселились в нем, он словно забыл о своем долге хозяина дома. Валентине приходилось напоминать и о посадке новых деревьев, и о том, что не во всех комнатах навешены двери, окрашены окна и пол. Федор мог ходить в потертом костюме, а Валентине никак не удавалось затащить его к портному. Наконец портной вынужден был приходить на дом, делать примерку, а через неделю Валентина, как няня, наряжала Федора в новый костюм.
Нет, Федор Голубенко не мог покуситься на какие-либо государственные ценности. И даже если бы такое случилось, для нее это не могло бы долго оставаться тайной. Валентина не верила тем женщинам, которые уверяли суд и общественность, что они ничего не знали о нечестных комбинациях своих мужей.
Здесь что-то другое. Но что именно?.. Почему Федор последнее время ведет себя так, будто собирается попрощаться с нею навсегда?