Винн была рада, что она и ее спутники теперь могут свободно ходить по крепости, что облегчало ей задачу. После ночной выходки Чейна и Оши это было гораздо больше, чем она ожидала. Она пропустила мимо себя Ошу и Тень, прежде чем закрыть дверь. И тут же пожалела, что не может её запереть.
Герцогиня сверху вниз осмотрела Ошу:
— А что с вашим мечником?
— Он поздно встает, так как обычно бодрствует в ночное время, — поспешно ответила Винн, понимая, как смехотворно это звучит посреди всего этого хаоса и шума.
— Как скажете, — Шери последовала за Опшей в проход, а Николас поплёлся за женщинами.
Винн сделала шаг и обнаружила, что Оша и Тень уже идут впереди. Да, теперь она свободно может ходить куда угодно, кроме подземелья.
Войдя в кухню, Оша испытывал удовлетворение от того, что Винн будет свободна до заката. Она пришла к нему, чтобы посоветоваться, подумать и найти выход, приняла его помощь, а он снова поддался печали. Было неправильно давить на нее, попрекая прошлым, теперь, когда в поисках посланника и — или — вора они столкнулись со скрытыми угрозами. Но он надеялся в ближайшее время узнать, почему она так сильно изменилась.
Теперь же у Оши был целый день, чтобы оказать ей помощь. Всю, какую только сможет.
Сгэйльшеллеахэ не научил его традиционным методам допроса анмаглаков, ибо не верил в разумность применения пыток. Но он начал обучать Ошу другим вещам, например, как задавать неожиданные, казалось бы, ничем не связанные вопросы, как полезно молчание, даже после того, как дан ответ.
Оша никогда не опробовал всё это, но до наступления ночи, прежде чем проснётся не-мёртвый, он ухватится за любую возможность, чтобы помочь Винн. Сидя в кухне за столом, он ощущал некий дискомфорт из-за того, что темнокожая женщина слишком часто смотрела на него.
Если Опша была в коридоре со старым Хранителем, видела ли она его?
— Ты можешь идти, Опша, — распорядилась герцогиня.
Склонив голову, высокая женщина ушла тем же путем, каким они все пришли. Винн с Тенью, Оша, Николас и герцогиня остались сидеть за столом. В минуту неловкого молчания все смотрели друг на друга.
Через арку в глубине кухни прошла раздосадованная повариха.
— Завтрак готов, миледи, — сердито объявила она, — но девушку, Элизу, не разбудили. Мне придется прислуживать вам.
— Элиза больна? — спросила герцогиня.
— Просто ленива, — прорычала повариха. — Говорит, что никак не может проснуться.
Герцогиня нахмурилась, разглядывая повариху, но ответила любезно:
— Мы будем рады, если ты обслужишь нас, Марта.
Оша переглянулся с Винн, она тоже выглядела усталой. Они оба испытали то же самое сегодня утром, и только оклик Винн из-за двери привёл его в чувство.
С ворчанием сердитая повариха подала крепкий чай с молоком, яйца, картофель и не слишком пропечённый хлеб. На последнее Оша и не рассчитывал, так как воспринимал его скорее как клейкую массу, не идущую ни в какое сравнение с зерновым хлебом его народа. Но в остальном Оша нашел здешнюю пищу лучше, чем то, что он ел в Гильдии Хранителей или во время дальнего плавания по морю. Он съел целых три яйца.
Винн поставила на пол тарелку для Тени, и никто не отчитал ее. Девушка то и дело поглядывала на него, и он чувствовал, что её сковывает присутствие герцогини. Молчаливый завтрак подходил к концу.
— Шери, ты сказала, что Карлу нездоровится. Мы можем что-нибудь сделать для него? — неожиданно спросил Николас
Герцогиня через стол посмотрела на юного Хранителя. На мгновение ее лицо омрачилось тоской, которую Оша слишком хорошо понял.
— Я собираюсь посмотреть, разожгли ли огонь в главном зале, — произнесла она. — Может быть, пройдёшься со мной? Тогда и поговорим об этом.
Николас смотрел на нее так, словно неправильно расслышал.
— Ты хочешь, чтобы я… — он почти вскочил на ноги, а затем посмотрел на Винн. — С тобой и Ошей ведь все будет в порядке?
— Всё будет хорошо, — ответила она.
Николас последовал за герцогиней, оставив в кухне Ошу, Винн и маджай-хи, что до сих пор вылизывала тарелку. Повариха топталась у печи и раздраженно бормотала.
Оша ничего не сказал, ожидая, когда это сделает Винн. Она, наконец, моргнула, склонилась к нему и прошептала:
— С трудом могу поверить в это, но кажется, мы свободны в перемещениях по крепости, как и хотели.