Его мех мерцал как миллион шелковых нитей, попавших в сине-белый свет, вся его фигура словно была окутана белым паром, пламенем поднимающимся от его меха.
Накатило головокружение.
— Винн? — шепотом окликнул Оша.
Она выбросила руки вперед, чтобы не дать себе упасть на каменный пол. Когда она открыла глаза, тошнота рванулась вверх от ее живота.
Винн смотрела на дверь — нет, сквозь неё.
Прозрачный белый и робкий голубой тускло пронизывали старое дерево. Физическое изображение по-прежнему доминировало, но было и что-то ещё за его пределами. Бледные, голубовато-белые, призрачные очертания лестницы, уходящей вниз.
Тень рядом тихонько заскулила, но звук был слишком громким для ушей Винн. Неосознанно, она посмотрела в сторону собаки.
На первый взгляд Тень была черной, как пустота, за исключением слишком ярких кристально-голубых глаз. Мощное голубовато-белое свечение, проходящее сквозь Тень, становилось очевидным, только если приглядываться. След Духа бежал в каждой пряди угольного меха и полыхал в глазах собаки.
Тень сияла благодаря родству отца со Стихийными Духами, и Винн пришлось отвернуться.
— Все в порядке? — спросил Оша, снова переходя на диалект Ан'Кроан.
— Да, — выдохнула Винн и застыла, глядя на него.
Оша был одним из Ан'Кроан, эльфийского народа, связанного с элементом Духа, и благодаря этому мог гореть так же ярко, как и Тень. Но нельзя было позволить этому снова отвлечь ее внимание. Она сосредоточилась на том, что лежало за дверью.
У подножия лестницы тенью маячил прямой проход, она всматривалась в пространство, где края и углы были обведены голубовато-белым свечением сильнее, чем поверхности. Дальше виднелась большая камера, пролегавшая глубже, чем могло проникнуть ее зрение. Свечение наслаивалось друг на друга, и становилось трудно рассмотреть какие-либо подробности, но она заметила внутри камеры шесть высоких очертаний, три с каждой стороны. Сосредоточившись, она обнаружила, что их свечение немного ярче, чем у камня, — сияющие вертикальные прямоугольники. Должно быть, это были двери, вероятно, из дерева. Также были три почти такие же высокие пятна: четкие, яркие, рассредоточенные по камере.
Одно из них медленно смещалось по короткой дуге, чтобы присоединиться к двум другим. Это должны были быть живые существа — суманские охранники, скорее всего. Один из них остановился возле второй двери справа.
— Видишь что-нибудь? — едва слышно прошептал Оша.
— Шесть дверей, — с трудом ответила Винн. — У второй справа… трое охранников.
Тошнота одолела ее.
Она сделала над собой усилие, пытаясь увидеть что-нибудь еще, но не смогла проникнуть взглядом ни за одну из дверей. Когда она пыталась, светящиеся Духом слои наползали на контуры и обратно, и ее живот сжимался так, будто вот-вот может избавить её от завтрака.
Единственное, что она не видела — не видела целый день — это черная тень, показывающая присутствия нежити.
Все в поле зрения Винн стало размываться и раскручиваться, головокружение захлестнуло ее. Она закрыла глаза и начала оседать.
Руки поймали ее за плечи прежде, чем она упала.
— Винн! — выдохнул Оша ей в ухо.
Тень тихонько заскулила, и девушка заставила себя отстраниться от груди Оши. Приоткрыла глаза, и тут же пожалела об этом.
Тень была мерцающей черной фигурой, окруженной ореолом голубовато-белого, зрачки собаки полыхали так, что все остальное в поле зрения Винн начало вращаться. Внезапное воспоминание ожило в ее голове.
Не образ, ощущение: будто бы теплый влажный язык прошелся по ее лицу, по опущенным векам, хотя сейчас она по-прежнему смотрела в пылающие синим зрачки Тени. Ее глаза были закрыты в другое время, когда она использовала магическое зрение, отслеживая Мальца в лесу Ан'Кроан.
Тень бросилась к ней так стремительно, что Винн в испуге схватилась за шею собаки — и шершавый язык лизнул ее лицо, когда она закрыла глаза. Влажное тепло прошлось по векам.
Тошнота отступила, и Винн прислонилась к Оше, хватаясь за загривок собаки.
Она так и не узнала, как Тень переняла трюк Мальца для изгнания магического взгляда. Возможно, подсмотрела это в одном из воспоминаний Винн, но уже несколько раз это оказывалось весьма кстати. Когда последняя волна головокружения спала, вернулось разочарование.
— Недостаточно, — прошептала она. — Я видела недостаточно.
— Тихо, — шикнул Оша.
Прежде чем Винн успела пошевелиться, ее подхватили на руки и понесли, свет кристалла холодной лампы мигнул, когда Оша закрыл его рукой.
Винн сомневалась, что три предполагаемых охранника могли услышать их, находясь так далеко внизу. Но было хорошо, что Оша проявил осторожность, и она ждала и не заговаривала снова, пока он не усадил ее на пол на середине коридора.