Винн смахнула слезы со щек и уставилась в полуоткрытые кристально-голубые глаза… пока они не моргнули.
Она почти бросилась к ней, когда Тень заскулила, издав первый звук после ранения.
«Вспомни… шепот…»
— Нет! — выдохнула Винн, быстро положив руку на глаза Тени, а затем добавила мягче: — Не говори, не двигайся. Просто… просто отдыхай.
Тень сделала слабую попытку пошевелить головой. Винн замерла, растерянная: остановить её или этим она лишь сделает хуже? Один глаз Тени показался сквозь ее пальцы. Когда собака посмотрела на неё, еще больше слов из памяти выросло в сознании Винн:
«Вспомни… устройство… и шепот… Юсиффа…»
Винн попыталась понять. Тень, очевидно, изо всех сил хотела сказать что-то важное, хотя ей не следовало сейчас напрягаться.
Единственное, что пришло на ум, совпадающее с этими словами…
Винн вспомнила комнату Юсиффа, когда пожилой мастер-Хранитель впервые показал ей устройство. Он что-то прошептал над ним, и девушка постаралась вспомнить, что именно. Стоя у своего стола, он говорил слишком тихо, чтобы она могла расслышать и…
Вдруг воспоминание пришло в движение, вызвав головокружение у Винн. Угол зрения изменился, резко опустился вниз: теперь она едва видела, что происходит над столом, фокус стал более размыт по сравнению с ее собственным. Воспоминание начало прокручиваться с начала.
Шепот стал громче, более отчетливым, пока она не услышала слова старого Хранителя. Второе воспоминание внезапно исчезло, вызвав муторный приступ дурноты. Винн прижала руку ко рту и порадовалась, что ничего не ела в эту ночь.
— Не… делай этого снова… пожалуйста, — проговорила она, переждав тошноту.
Глаза Тени снова были закрыты, и Винн, внезапно испугавшись, наклонилась к ней.
Собака фыркнула в полусне, и девушка немного расслабилась, уловив быстрое прерывистое дыхание. Она понадеялась, что от недавних усилий Тени не станет хуже. Но Винн поняла разницу между двумя воспоминаниями: маджай-хи ясно слышала сказанное Юсиффом.
Единственной проблемой было то, что Винн ни слова не поняла.
Она сидела, ожидая и прислушиваясь к дыханию Тени, а затем сунула руку в карман мантии. Достала часть ключа от шара и внимательно осмотрела. То, что она слышала, звучало похоже на суманский, но это не был знакомый ей диалект.
Сколько лет этим словам? Скорее всего, они дошли до них из Забытой Эпохи, когда предки Опши разрезали ключ на три куска. Так их нельзя было использовать, чтобы активировать шар, но части по-прежнему могли служить для чего-то еще. Изначально сомневаясь в успехе, Винн быстро и как можно точнее повторила звуки, как слышала их Тень.
Сжимая устройство в руках, она ждала, ибо шар уже был в комнате — но ничего не произошло. Она подняла устройство и взмахом руки указала на сундук с шаром — и снова ничего.
Винн опустилась на колени и закрыла глаза.
Конечно же, это не сработает, как в какой-нибудь детской сказке, когда странные слова, произнесённые вслух, вызывают чудесные вещи. Даже когда она узнала фразу, зажигающую солнечный кристалл посоха, не сами слова имели ключевое значение.
Именно её желание, её мысленное повеление заставляли кристалл светиться.
Винн на четвереньках добралась до сумки и вывалила на пол содержимое, отметая в сторону лишнее, пока не нашла перо, чернила и тетрадь. Используя символы слоговой азбуки бегайн, она торопливо перенесла слова на бумагу — примерно, как получилось. Это все, что она могла сделать сейчас, даже несмотря на то, что обладала неизвестной фразой, которая была в силах все изменить.
Ей необходим был кто-то, как она, который понимает, что поставлено на карту. Она должна найти кого-то, кто знает о шарах, о надвигающейся войне и о вреде отрывков знаний… и мертвых языках другой земли. И это не была даже премин Хевис.
Винн поднялась на ноги, тихо подошла ближе к Тени и прошептала:
— Я скоро вернусь. Не вздумай вставать.
С этими словами она выскочила из комнаты, чтобы найти Чейна и Ошу, так как планы изменились.
Оша вернулся в Олерон. Всю дорогу к этому маленькому прибрежному городку он или Чейн всегда возвращались посмотреть и прислушаться: не преследуют ли их? Сегодня он не уловил ничего подозрительного, когда стоял, прислушиваясь к ветру, который мог доложить ему о преследователе… и чём угодно другом.
Оша тихо шагал в темноте мимо конюшни к гостинице, где оставил Винн.