Как и все недавно одобренные анмаглаки, Оша получил своё оружие, так что ему было позволено искать себе йоина среди опытных членов касты, чтобы закончить обучение. К тому времени он уже твёрдо знал, что не хочет в наставники никого, кроме Сгэйльшеллеахэ.
Но молодых анмаглаков никогда не вызывали повторно.
Он сразу заподозрил неладное, но все же не осмелился отказать… даже если бы знал тогда, что ждало его в конце второго визита.
— Расскажи мне, — с нажимом произнесла Винн, медленно подходя ближе. — Пожалуйста… Что произошло с тобой?
Даже глядя в ее нетерпеливые, взволнованные глаза, он не мог ответить, хотя и хотел. Сделай он так, это только расширит пропасть между ними, а он должен был пересечь её, прежде чем пойти на такой риск. И Оша должен был знать, почему она так сильно изменилась: другой своенравный маджай-хи у ног, странного цвета одежда и… та не-мертвая мерзость, что следовала за ней по пятам.
Оша отвернулся:
— Я буду готов к сроку.
Услышав её вздох, он понял, что не сможет вынести разочарования на её лице, поэтому не стал оглядываться. Вместо этого посмотрев вниз, он обнаружил, что черная маджай-хи все еще наблюдает за ним.
Рассказав Оше и Чейну об их предстоящем отъезде, Винн вместе с Тенью вернулась в свою комнату и опустилась на кровать. Она знала, что ей предстоит многое подготовить и сообщить обо всём Николасу. Но, так или иначе, она не думала, что он возразит против ее компании. А даже если и возразит, то, конечно, не станет спорить с премином Хевис.
Винн получила то, в чем нуждалась — свободу искать и посыльного, и проникшего в подземелье Ходящих-сквозь-Камень. Хотя они были описаны очень схоже, она сомневалась, что это один и тот же человек, так как он просто физически не мог появиться и там, и там.
Она попыталась не думать об этом… и о возможной связи отца Николаса с попыткой добраться до одного из шаров. Нет, сейчас она ничего не могла поделать с волной печали, захлестнувшей её, когда Оша наотрез отказался рассказывать ей о важных вещах.
Он замкнулся прямо у неё на глазах. Ей не следовало спрашивать об этом в такой суете.
Теперь ей, Чейну и Тени — а также Оше — предстоит поездка, где им придётся зависеть друг от друга, а она понятия не имеет, какие шрамы таит душа Оши. Им не нужны лишние сложности.
Тень заскулила и прижалась к ноге Винн.
— Что такое? — спросила она, потянувшись, чтобы погладить голову собаки.
Перед её глазами вспыхнуло изображение.
Она была в большом жилом дереве, что служили Ан’Кроан домами, в поле зрения обнаружились колени — ее колени — в серо-зелёных штанах из потертой ткани. Это воспоминание принадлежало не Тени, но Винн узнала дом Глеаннеохкатвы.
Прямо перед нею рыдала Леанальхам. На мгновение странное воспоминание пошло рябью.
«От… Оши…»
Тень передавала то, что увидела в мыслях Оши, а это означало, что Винн смотрела через его глаза. Надеясь увидеть больше, она вцепилась в мех на спине Тени.
Сцена изменилась.
Винн-Оша стояла перед Бротаном, и лицо старшего анмаглака было напряжено, когда он протянул ей маленький гладкий черный камешек.
Оша сказал ему: «Я уже был там и получил своё оружие и инструменты. Почему ты показываешь мне это?»
«Они вызывают тебя снова».
«Нет! — воскликнул Оша. — Они вызывают нас лишь раз, когда старшие нашей касты одобряют новичка. Этот камень — ошибка!»
«Нет никакой ошибки», — прервал его мягкий голос.
Винн чуть не задохнулась внутри памяти. Оша повернул голову и увидел красивую мать Лисила, Куиринейну, стоящей в проходе и придерживающей входной занавес.
«Тебя вызвали, — сказала она. — Это — путь нашей касты и наших предков, основанный на соглашении с Пылающими и Крылатыми, кого мы защищаем наряду со своими родными. Это также часть путей нашего народа. И ради того, чтобы защитить их, умер твой йоин!»
Винн почувствовала боль Оши так, будто это была ее собственная. Его отрывали от этого места, от Глеаннеохкатвы и Леанальхам, а он не хотел уходить.
Изображение исчезло. Перед глазами Винн были только каменные стены и дверь её маленькой комнаты.
— Тень! — вскрикнула она, обхватывая морду собаки. — Еще! Ты видела что-то ещё?
Тень заскулила и дважды рыкнула, отвечая «нет». Плечи Винн поникли.
Что все это значит? Так или иначе, после возвращения в земли Ан’Кроан, Оша поехал в поселение Койлехкроталл. Он, вероятно, только что сообщил о смерти Сгэйля, поскольку Леанальхам плакала. А затем, чуть позже, Бротан показал ему маленький полированный камешек от хейнасов. И мать Лисила настояла, чтобы Оша повиновался Бротану.