— Ох, Тень, — вздохнула Винн, смотря на собаку.
По крайней мере, у нее теперь была точка отсчёта, а уж она сможет тонко использовать её, чтобы заставить Ошу рассказать больше. Но о том, что Оша в свою очередь требовал от нее, она не смела даже думать.
Глава 4
Два вечера спустя Винн вместе с Тенью шла по пирсу в порту Колм-Ситта. Николас, Чейн и Оша следовали за ними. Хотя сборы проходили в спешке, премин Хевис отсрочила отплытие грузового судна до заката — ради Чейна. Винн предложила их старое оправдание: якобы Чейн страдает некой кожной болезнью, которая сделала его крайне восприимчивым к солнечному свету. Иногда частичная правда была лучшей ложью.
Оба спутника Винн старательно помогали ей в приготовлениях, но и тут были свои нюансы. Чейн негодовал, что Оша едет с ними, и не делал из своих чувств тайны. Оша стоически молчал, но всеми способами выражал своё отвращение к Чейну. Временами Винн улавливала вспышки боли и гнева в его глазах.
Николас, пожалуй, приносил Винн меньше всего хлопот. Он принял их компанию в этой поездке без споров и возражений. Фактически, он не отреагировал вообще. Его всё ещё тяготил глубокий страх перед возвращением домой.
Винн такое положение дел тревожило, но все, что она могла сделать, это продолжать шагать по пирсу.
Они взяли с собой минимум вещей, и Чейн нес запечатанный свёрток с текстами для мастера Кольмсерна. Он был одет в тяжёлый тёмно-зелёный плащ с капюшоном, при обоих мечах: длинном гномском клинке, отданным ему Красной Рудой, и более коротком — он был сломан и перекован заново. Плащ Оши был легче, он нес свой лук, колчан со стрелами с черным оперением и холщёвый свёрток за спиной. Единственное, что Винн знала об этой вещи, это то, что свёрток был достаточно тяжёл, так как Оша поднимал его с усилием.
У Винн было лишь одно оружие, которое сейчас она использовала в качестве трости, — посох с солнечным кристаллом, его сделал для нее Гассан Иль’Шанк, домин суманской миссии Гильдии, к которому она послала Магьер, Лисила и Мальца. Посох этот был выше неё, и кожаные ножны покрывали прозрачный кристалл в его навершии. Он мог испускать свет сродни солнечному. Прежде чем покинуть Гильдию, она также забрала свиток Чейна из кабинета Хевис и спрятала его в свою сумку.
Николас нес только дорожную сумку, и, когда Винн оглянулась, он смотрел в землю, будто просто брел за ней не разбирая дороги.
Винн наконец остановилась у трехмачтового парусника с надписью «Терновник» вдоль борта. Она нашла, что это странное название для корабля. Мельком глянув в дорожные бумаги, она без слов двинулась к трапу. Тень приотстала от нее и начала тихонько поскуливать. Собака никогда не любила замкнутых помещений или находиться на открытой палубе в окружении матросов… она вообще не любила незнакомцев.
Предстоящее плавание не обещало быть приятным ни для кого.
Сопровождаемая остальными, Винн шагнула на палубу. Матросы вокруг были заняты кто чем, хотя было очевидно, что судно готово, и команда ждёт лишь последних своих пассажиров.
Стройный седой мужчина в длинном тяжелом пальто отдавал команде строгие отрывистые приказы, а человек помладше с гладко выбритой головой пронесся к ним через палубу.
— Вы пассажиры от Гильдии? — спросил он без приветствия.
Винн кивнула, и прежде, чем она успела открыть рот, мужчина быстро заговорил:
— Я — первый помощник Ширборн, — он оглядел их небольшую группу, задержав взгляд на Тени. — Просьба взять еще трех пассажиров прибыла только вчера, но я успел обустроить дополнительную каюту. На вас записано две — с двумя койками в каждой.
Винн нахмурилась: конечно, Тень могла остаться с нею и спать на полу, но разместить трёх мужчин в одной каюте с двумя койками… И это была не единственная проблема.
Николас понятия не имел, кто такой Чейн, ему нельзя было позволить видеть его бездействующим днём — будто мертвым. Оша был незнакомцем для Николаса, который и так не в своей тарелке. И откровенно говоря, Винн не была уверена, что хочет делить каюту с Ошей или Чейном.
— Неважно, — проговорил Чейн, выходя вперед, чтобы посмотреть вниз на нее. — Я останусь с тобой, ведь мы уже делили комнату прежде.
Винн виртуозно различала тона и оттенки его хриплого, поврежденного голоса. Сейчас он не пытался казаться высокомерным или властным, хотя часто таким бывал. Он просто озвучил наименее сложное решение. Они действительно жили вместе в гостиницах, эльфийском жилом дереве и каменных комнатах гномского ситта, всегда бодрствуя ночью, пока Чейн не впадал в бездействие на рассвете.