Глаза Магьер задержались на девушке с обычной смесью теплоты и беспокойства, поскольку из-за того, что произошло до этого путешествия, Странница теперь была под ее и Лисила ответственностью.
Девушка подняла взгляд и обнаружила, что Магьер наблюдает за нею.
— Магьер, — взмолилась Странница. — Ты не можешь показать Паоло, что делать? Он не слушает меня… и портит очень хорошую рыбу.
В некотором смысле, такая прямая просьба, приправленная сердитостью, была чудом сама по себе. Недавно, заставить девушку заговорить было проблемой. Однако Магьер не особенно прельщала мысль оказаться посреди этой свары.
— Я разберусь, — ответил знакомый голос от кормы.
Стройная фигура трусцой выбежала из двери в трюм, и необъяснимая нежность затопила сердце Магьер. Даже после стольких лет вместе, она все еще иногда останавливалась, чтобы просто полюбоваться на Лисила.
Заострёнными, пускай и менее остроконечными, чем у чистокровного эльфа, ушами он очень походил на свою мать — а также на Странницу — эльфа с Восточного континента. Пряди шелковистых, светлых, почти белых волос выбивались из-под потрёпанного зеленого шарфа, повязанного вокруг его головы, и обрамляли его узкое, смуглое лицо. Безбородый, как и многие эльфы, он был среднего роста для человека, хотя по стандартам Ан’Кроан считался низким. В отличие от Магьер, которая была почти одного с ним роста и считалась высокой женщиной. Даже на корабле он не снимал свою старую кольчужную рубаху с погнутыми железными кольцами.
В то время как Магьер носила в ножнах у бедра саблю с полуторным клинком и боевой кинжал из белого металла, на поясе Лисила была прилажена пара странно выглядящих крылатых лезвий.
Из-за порыва ветерка рубашка Магьер зацепилась за кожаную броню под ней. Откидывая с лица свои темные волосы, она знала, что, скорее всего, под ярким солнцем они блеснули кроваво-красным. Все здесь уже привыкли к этому, так же как она сама привыкла жить со своей чрезмерно бледной кожей, которую иногда щипало и жгло под ярким солнечным светом.
Янтарные, чуть раскосые глаза Лисила сосредоточились на троице:
— И что… проблема?
Его познания в нуманском, самом распространённом языке этого континента, все еще были сомнительны, но это был единственный язык, на котором говорили Паоло и Альберто.
— Она говорит, что он портит рыбу, — ответил Альберто своим тоненьким голоском, коротким подбородком указывая на Странницу.
— А я не порчу! — добавил Паоло.
Магьер была согласна со Странницей: от рыбы, которую держал Паоло, осталось немного.
Лисил встал на колени между мальчиками и глянул на Паоло:
— Дать мне нож. Я покажу… как вынимать кости.
Паоло со вздохом передал нож — на этом спор и завершился.
Магьер подняла взгляд и заметила ещё двух членов ее группы выходящими из двери трюма. Первый был почти на голову выше всех на борту.
Жесткие белые волосы, прорезанные сединой, выдавали в нём Ан’Кроан в возрасте. Он был очень смуглым, с морщинками в уголках рта и больших янтарных глаз, которые обычно смотрели пристально и не мигая. Но больше всего его выделяли четыре бледных шрама, будто бы от когтей, которые под углом шли вниз от его лба через одну изогнутую перистую бровь, перескакивали через правый глаз и достигали скулы.
Ни Магьер, ни Лисил были не в состоянии выговорить его полное имя, поэтому звали сокращённо — Бротан.
Среди анмаглаков, касты убийц, которые рассматривали себя как защитников Ан’Кроан, он был одним из нескольких оставшихся «держателей теней» — мастеров, в совершенстве освоивших навыки и уловки касты. Но Бротан больше не носил серо-зелёный плащ с капюшоном, тунику, штаны и сапоги из мягкой кожи. Вместо этого он был одет в простые брюки и тёмно-синюю безрукавку — одежда, более подходящая человеку. Но в отличие от Странницы, которая просто пыталась не выделяться среди окружающих её людей, у старого убийцы была дополнительная причина для изменения облика.
Бротан воевал с собственной кастой, но, по мнению Магьер, все еще оставался анмаглаком. Если бы она хоть на мгновение забыла об этом, шрамы на его лице тут же напомнили бы ей.
— Очередное разногласие? — спросил он и слегка нахмурился, наблюдая за Лисилом и молодыми людьми.
— Ссора, — поправила Магьер.
— Дети моего народа не… ссорятся, — его глаза сузились, будто Паоло и Альберто могли плохо повлиять на Странницу.