Некоторых вещей от него никто не требовал — но он их делал. Так Оша заботился не только о нуждах Леанальхам, но и старался облегчить ее боль. Но все же, несмотря на это, Бротандуиве настоял на том, чтобы ему дали осмотреть «дары» Оши — как он называл их — от хейнасов и черного сейильфа.
Леанальхам с тревогой переводила взгляд с него на греймазгу, а Бротандуиве потребовал, чтобы Оша рассказал ему о произошедшем в огненной пещере.
Оша не произнёс ни слова. Тогда греймазга взял меч и покинул каюту, в которой они жили втроём. Ошу не заботило, увидит ли он когда-нибудь снова эту человеческую вещь, отрезавшую его от желанной жизни в служении своему народу.
Вернулся Бротандуиве без меча… и принёс его только через пять дней. Он протянул его Оше.
Прут рукояти теперь терялся в желтовато-коричневой, гладкой и мерцающей древесине, из какой был и этот живой корабль их народа, что сейчас вёз их, — первенеан. Ту же древесину использовали для изготовления рукоятей ножей-косторубов анмаглаков, хотя их не всегда выращивали из кораблей. В придачу рукоять была плотно обернута кожаными ремнями, чтобы рука не скользила.
— Он твой, — объявил греймазга. — Хейнасы сделали его для тебя. Ты должен научиться использовать его… хотя тут я не могу стать учителем для тебя.
Оша не хотел иметь ничего общего с этой проклятой вещью. Он касался меча, только чтобы завернуть в ткань, и тут же убирал подальше. Несколько раз он думал выбросить его за борт, но всегда останавливался, неспособный сделать это.
Как только судно достигло Белы, Бротандуиве узнал, что команда, охотящаяся на Магьер и Лиишила, уже отправилась в путь.
Потребовалось два дня, чтобы найти проезд и сесть на человеческий корабль, отплывающий на центральный континент. Оша не хотел отправляться с Бротандуиве, но одна мысль том, что Леанальхам окажется в каком-то иностранном государстве только с неверным греймазгой, была невыносима. Даже если теперь он не может заботиться о ней как о сородиче, по крови она была последней из семьи его йоина.
Он всё пытался найти другой выход, кроме как увезти её на чужой континент.
— Она не может остаться здесь, среди людей, — безапелляционно заявил Бротандуиве. — А ты не можешь вернуть ее домой. Вас обоих схватят, как изменников.
А всё из-за чего? Из-за связей с греймазгой и того, что Вельмидревний Отче хотел использовать их, чтобы добраться до него.
Поэтому они сели на человеческое судно и пересекли океан.
То плавание в окружении простирающихся до горизонта вод казалось бесконечным. Забота о Леанальхам стала Оше даже в радость, как и тот факт, что Бротандуиве часто оставлял их наедине. Это давало Оше не думать о произошедшем.
Когда они сошли в зловонном и многолюдном человеческом городе на восточном побережье центрального континента, поведение Бротандуиве изменилось. Он поселил Ошу и Леанальхам в гостинице, а сам исчез на целую ночь. Вернулся он на рассвете… с большим луком, кучей заготовок для стрел, черными вороньими перьями, множеством странных материалов и даже несколькими стальными наконечниками.
— Верноподданные отправляются на запад по суше, — сказал он. — Мы выследим их.
Ошу не заботило, как Бротандуиве выяснил это. Но он не мог отделаться от мысли, что если верноподданные охотятся на Магьер и Лиишила, они могут также охотиться на их прошлых товарищей… например, на Винн. Ведь именно она написала тетрадь, из-за которой греймазга и Вельмидревний Отче начали открытую войну.
Этот страх заставил Ошу повиноваться греймазге. Поэтому на следующий день началось другое долгое путешествие, на сей раз по суше. И Бротандуиве не оставил Ошу в покое.
Когда в конце первого дня они разбили лагерь, «держатель теней» подошёл к нему, сидящему на земле, и потребовал:
— Дай мне основу для лука.
Оша растерялся, не поняв значения слов греймазги. Поэтому молчал, и Бротандуиве прошёл к вещам Оши и начал копаться в них. Оша тут же вскочил на ноги — в его жизнь уже и так достаточно вмешались.
Греймазга выпрямился, держа в руке белый изогнутый металлический прут.
Оша уставился на него.
— Это, скорее всего, сделано для лука, наподобие тех, что носят охранники наших кораблей, — объяснил греймазга. — Я не сразу понял это.
Он сел и достал человеческий лук, который приобрел той долгой ночью в городе. Немного надавив, он приладил прут к его внутренней стороне:
— Это, конечно, не самая лучшая подгонка, но если как следует обернуть…
Бротандуиве, порывшись в своей сумке, вытащил длинную полоску тонкой черной кожи. Ею он начал обматывать прут, полностью скрывая его под кожей. Закончив, он стал закреплять прут на дуге лука.
Оша тоже сел. Не желая смотреть на действия греймазги, он отвел взгляд туда, где на своём одеяле спала Леанальхам. Он понадеялся, что ей не снится недавнее прошлое, как ему.
— Ты научишься использовать этот лук, — произнёс вдруг Бротандуиве.
— Нет, — ответил Оша.
Он не мог отбросить возложенное на него бремя, но он не станет использовать эти вещи. Он не станет покорно терять себя во имя того, чем насильно заменили отнятое.
— Это будет непривычно, — продолжил Бротандуиве, будто Оша ничего и не говорил. — Он длиннее и чуть сильнее изогнут, чем те, что используют анмаглаки. Он имеет большую дальность и поражающую силу, но натягивать тетиву будет труднее, а значит…
— Нет, — повторил Оша.
Что-то резко ударило его в грудь и правое плечо. Боль заставила всё перед глазами вспыхнуть белым, и он упал на спину. В чувство его привёл гнев.
Бротандуиве сидел, скрестив ноги, его левая рука была немного отведена в сторону. Он все еще держал ненатянутый лук, которым и ударил Ошу. Глаза греймазги, один из которых был прорезан четырьмя резкими шрамами, строго смотрели на него.
— Хватит себя жалеть! — приказал он. — Люди в городе, которые неплохо говорят на белашкийском, называли область, что мы должны пересечь не за один месяц, Изломанными Землями. Здесь водятся существа, каких ни один из нас никогда не видел. Любой торговый караван идёт через них вооруженным до зубов и с хорошей охраной. А нас всего трое.
— Тогда мы вернёмся и найдём караван!
— Я не стану тратить на это время, необходимое на отслеживание моей цели. У тебя только один выбор, здесь и сейчас.
Оша с усилием погрузил пальцы в рыхлую землю. Только дурак напал бы на греймазгу, но его это не заботило.
— Если не ради себя, — прошептал Бротандуиве, — тогда что насчёт девочки?
Не успев сделать выпад, Оша замер и глянул на свернувшуюся калачиком во сне Леанальхам.
— Когда-нибудь может наступить такой момент, когда я не смогу защитить вас обоих, — добавил греймазга. — Как ты защитишь ее? Самодурство не повод отвергать то, что тебе дали.
Оша застыл в неподвижности.
— И так как я не могу научить тебя пользоваться мечом… — греймазга резко выбросил руку вперёд.
Оша откатился в сторону, но вместо того, чтобы снова ударить его, лук упал к его ногам.
— Сделай себя полезным, — закончил Бротандуиве.
Снова Оша обнаружил, что у него нет никакого выбора. Он не мог позволить Леанальхам пострадать из-за своих невзгод или жажды крови Бротандуиве. Но внутри всё пылало от того, что греймазга управлял им, используя другого человека… как часто делал Вельмидревний Отче.
Следующие несколько дней, когда они останавливались на ночлег, он учился делать стрелы из заготовок, но собирался работать только со стальными наконечниками и вороньими перьями, которые принес Бротандуиве. Оша не притронулся к наконечникам из белого металла и пяти черным перьям, уроненным сейильфом. Пока он работал, Леанальхам внимательно наблюдала за ним. Однажды, она предложила помощь, но греймазга запретил ей, сказав, что только Оша должен отлаживать своё оружие.
Однако сам греймазга в это время часто уходил, иногда не возвращаясь до рассвета. Бротандуиве ничего не говорил об этом, но Оша знал, что греймазга следит за командой верноподданных.