Когда кристалл залучился мягким свечением, Винн шагнула ближе, но капитан даже не поднял на неё взгляд.
У его ног лежало тело стражника.
Волосы мужчины были такими седыми, что в слабом свете кристалла казались белоснежными. Под гнетом возраста он съежился и усох до неузнаваемости.
Винн знала, что это значит. Ее дыхание участилось, она начала, дрожа, вглядываться в деревья.
Сау'илахк был здесь.
— Вы видели, что с ним произошло? — спросил Мартелл.
Винн повернулась к нему:
— Отдайте мне посох, живо!
Злость вернулась на лицо Мартелла, даже усилилась, приумноженная произошедшим. Он повернулся к ней, даже не глянув на посох.
— Где лучник Лхоинна?
— Верните мне этот посох, или мы все умрем! Он — единственное, что может остановить того, кто это сделал.
Капитан отклонил посох подальше от неё и выставил перед собой меч. Лишь мгновение спустя она услышала шаги позади и оглянулась. Другой стражник, обойдя повозку и мертвую лошадь, переводил взгляд с нее на своего капитана.
Винн метнулась к ближайшему просвету между деревьями на дорогу. Оттуда донёсся громкий шум, далеко разнёсшийся в предрассветной тьме.
— Не двигаться! Стоять! — крикнул кто-то.
Винн узнала этот ломаный нуманский прежде, чем выбежала на обочину и остановилась.
Оша застыл посередине дороги. Он направил лук на ближайшего к Винн стражника и капитана. Ещё одна стрела была зажата в его пальцах — чтобы мгновенно полететь вслед за первой.
У его ног стоял сундук с шаром.
Но расслабляться пока было рано. Оша вдруг направил лук на дорогу мимо повозки.
— Стоять! Спокойно! — крикнул он снова, скорее всего, другим стражникам.
Винн едва услышала, как капитан медленно шагнул ей за спину. Осознавая, что не успеет увернуться, если Оша выстрелит, она лишь повернула голову, чтобы посмотреть на Мартелла. Но внезапно вздрогнула и отпрянула.
Острие меча появилось из темноты за спиной капитана и легло на его левое плечо.
— Не двигайтесь, капитан! — объявил хриплый голос. — Я не хочу причинять вам вред.
Из-за спины Мартелла вышел Чейн, кончик длинного гномского меча остался покоиться на плече капитана. Ноги Винн на мгновение подкосились от облегчения, затем она поспешила вырвать свой посох из чужих рук. Но оказавшись ближе, замерла, глядя на Чейна.
Его плащ куда-то делся, волосы были мокрые. На скуле темнело пятно, будто что-то небрежно вытерли в спешке.
И торк из красноватого металла висел на его шее.
Винн вопросительно посмотрела ему в глаза. Чейн покачал головой и быстро отвернулся, оставив ее в растерянности: очевидно, он не хотел, чтобы она что-нибудь говорила. Но где же Тень?
Чейн глянул на перед повозки. Его глаза сузились, черты лица ожесточилось, а взгляд остался неподвижным, когда он резким кивком головы указал туда. Винн попятилась от капитана и лишь тогда заметила ещё одного стражника, теперь медленно пятящегося.
— Оша? — с напряжением окликнул Чейн.
— Есть! — отозвался тот.
Он качнул луком, следя за отступающим стражником, и Винн быстро бросила на дорогу зажженный кристалл холодной лампы, чтобы дать ему больше света. Кристалл отскочил и покатился, остановившись в нескольких ярдах от сундука.
— Пожалуйста, присоединяйтесь к своим людям, — проговорил Чейн, толчком в спину призывая Мартелла следовать за стражником. — У нас нет намерения вредить кому-то из вас. Только выслушайте то, что я скажу.
Пока Чейн не сводил глаз с капитана, Винн осмотрела торк на его шее.
В этот раз Винн и ее спутники заполучили не только шар, но и его ключ. И они все живы, но…
Чейн двинулся за Мартеллом, и Винн схватила его за руку, но он даже не посмотрел на нее.
— Назад, путем, которым я пришел, — прошептал он. — В лесу, недалеко. Она… пострадала. Торопись… я вернусь к вам обоим.
Винн сглотнула так резко, что заболело горло. Даже не задумавшись о собственной безопасности, хотя знала, что Сау'илахк может быть рядом, она кинулась в темноту леса.
— Тень! — закричала она, пытаясь на бегу достать запасной кристалл холодной лампы.
Она ничего не слышала, кроме своих неуклюжих шагов и быстрого дыхания. Выудить кристалл удалось, только когда она заметила что-то темное на свободном от подлеска пространстве между деревьями.
Винн бездумно отбросила посох и упала на колени, дважды прокатила кристалл по бедру. Тень по голову была закутана во влажный плащ Чейна, между передними зубами свисал кончик языка.
— Тень? — выдохнула Винн, наклоняясь к ней.
Собака даже не вздрогнула, хотя в щелочку между веками были видны ее глаза.
Винн мягко стянула с маджай-хи плащ. Осторожно осмотрев тёмную шерсть, она обнаружила влажно блеснувшую кровь на шее и вдоль передней лапы. Её было немало, но недостаточно, чтобы довести Тень до такого состояния. Винн продолжила легонько ощупывать её, хоть и боялась причинить ещё больше вреда. Пока не коснулась затылка Тени.
Ее пальцы окрасились в красный, и у Винн перехватило дыхание.
— Пожалуйста, открой глаза… Посмотри на меня… Скажи что-нибудь!
Ни одно слово из памяти не появилось в разуме Винн.
Дрожащие окровавленные пальцы и сама Тень стали искажаться и расплываться, когда из глаз потекли слезы.
— Не оставляй меня, сестра, — прошептала она. — Не так!
Затаив дыхание, Винн сидела в темноте и неотрывно смотрела на Тень. Даже когда пришли Чейн и Оша, она не могла заставить себя пошевелиться.
Чейн быстро обошел ее и присел рядом с Тенью напротив, но Винн не перевела на него взгляд.
— Нам нужно уходить, — прошептал он. — Я отдал страже ларец с казной и рассказал о бегстве герцога так много, как только мог. Мы должны уйти прежде, чем они вернутся в крепость и начнут задавать вопросы.
Чейн осторожно поднял Тень, а Оша поставил на ноги Винн.
Труп, лежащий на лесной поляне лицом в землю, за час до рассвета дёрнулся и пошевелился.
Сау'илахк не открыл глаза, не увидел и не услышал сначала ничего. Вокруг было так тихо — слишком тихо — теперь, когда ветер стих. Он лежал неподвижно, даже не моргал, и пытался понять, где он. Потом вспомнил Чейна Андрашо и черную маджай-хи. Прошибла паника, он попытался вскинуть голову, но едва приподнялся от влажной земли.
Все, что он услышал, это звук своего движения. Ни шагов, ни скребущих по земле когтей или даже дыхания.
В Сау'илахке росло отчаяние. Почему он не слышит своего дыхания?
И тут он вспомнил, как умирал… когда Чейн выгрыз ему половину шеи, а затем задушил одной рукой.
Сау'илахк втянул воздух и поперхнулся застывшей в горле кровью. Из последних сил он перекатился на спину и положил руку на шею. Почувствовал лишь месиво из плоти, его рука тут же покрылась липкой черно-красной жидкостью.
Потрясение надолго овладело его разумом, но когда он вернул себе способность думать, то понял, что чего-то не хватает… чего-то, что он должен был нащупать, прикоснувшись к шее.
Торк — ключ от шара — исчез.
И он не мог почувствовать сердцебиение в груди.
«Сау'илахк».
Услышав шипящий шепот своего Возлюбленного бога, Сау'илахк попытался закричать, но только задохнулся.
«Ты есть то, кем всегда желал быть… нетленное тело и свобода от смерти. Разве это не радует тебя?»
Единственный способ, которым он мог ответить, это в своих мыслях:
«Нет! Не живая плоть… я по-прежнему мертв. Что ты наделал — чему позволил случиться?»
«Ты обвиняешь меня?»
Сау'илахк осёкся. Возлюбленный не приводил сюда Чейна Андрашо, не провоцировал их схватку. Тем не менее, каким образом его бог узнал обо всём? Возлюбленный еще раз обманул его, провёл полуправдой так же, как с обещанием тысячу лет назад.
Кое-что важное пришло ему в голову. Он потерял и шар, и ключ, к которому его привёл Возлюбленный.