А Прекраса, сидя в своих богатых и теплых покоях, мечтала, и придумывала княжичу Карну всё новые и новые качества, которыми он и не обладал. В том, что её ждет счастливая судьба, княжна не сомневалась, ведь нет никого пригожее её, а значит, счастье неминуемо придет к ней. Прекраса не понимала, что красота редко является даром богов, чаще всего она есть первый признак их проклятия.
Две сестры, от одного отца и одинаково покорных и молчаливых матерей, они должны были быть похожи, но боги решили иначе. Не было ничего, чтобы роднило между собой княжну Прекрасу и княжну Горлунг, и мечты, заботы, пути у них были разные.
Княжна Горлунг была на особом положении во дворе своего отца: чернавки и девки теремные не бросались со всех ног исполнять её прихоти, дружинники ей не подмигивали, мамки — няньки не рассказывали сказок и легенд, её не любили во дворе, но уважали и ценили. Это была не привилегия, данная ей от рождения, нет, уважение людское Горлунг заслужила. Заработала тяжким трудом, ибо трудилась она, не покладая рук.
Все началось давно — шесть солнцеворотов назад, когда она была привезена на эту землю. С первого мгновения, как только княжна спустилась с драккары, всем, кто встречал князя Торина, стало ясно, что не люба она князю, да и княгине. Это и не скрывалось. Горлунг тогда была изгоем в княжеском дворе, даже с нянькой её — Инхульд (привезенной еще из Норэйг) не разговаривали девки теремные. Но больше всего люди Торинграда невзлюбили княжну тогда, когда князь приставил к ней рынду, который охранял людей от неё. Вот с тех пор и пошла молва среди жителей Торинграда о ребенке — ведьме, в след которой волхвы грозили своими посохами.
Но после болезни князя многое изменилось, люди сами к ней потянулись. Горлунг начала лечить сначала раны дружинников, полученные при ежедневных упражнениях в ратном деле, потом простуды, а вскоре жители Торинграда начали обращаться только к ней. Чем вызвали гнев волхвов, последние не могли смириться с тем, что ребенок заменил их, волхвы прокляли дочь князя и ушли с земель близь Торинграда. А причина популярности Горлунг была простой: она не заставляла молиться, приносить жертвы богам, нет, она просто давала мазь или настой и делала перевязки, чертила вокруг больного знаки разные, непонятные, иногда в тяжелых случаях делала обереги. И ни слова упрека, ни одного нравоучения не слетало с её плотно сомкнутых губ, лишь головой иногда покачает и все.
Покои Горлунг, самые большие и холодные во дворе Торина, состояли из двух комнат: просторной с широкими лавками и столом, в ней раскладывались и сушились травы, лежали тяжелые больные, и спал Эврар (рында княжны), к ней примыкала маленькая спаленка княжны с широкими полатями для сна Горлунг и лавкой для её няньки — Инхульд.
Угрюмая и молчаливая Горлунг редко бывала на женской половине, бабы славянские открытые и дружелюбные, любившие посплетничать, терялись в её присутствии, как-то само собой выходило, что при появлении старшей княжны смолкали разговоры. А та считала это знаком еще большей ненависти отца и Марфы, поэтому невзлюбила княжна женщин торинградских.
Лето напролет собирала и заготавливала Горлунг травы, все леса близлежащие знала она как свои персты [46], и всегда на шаг позади неё шел верный Эврар. Никто уже не боялся, что старшая дочь Торина сведет к Морене княжеских людей, но рында так и остался при Горлунг. И не для кого не было дивом, когда с первыми петухами княжна шла в лес, а за ней плелся с лукошком и кинжалом Эврар.
Эврар — старый вояка, приставленный рындой к княжне, изначально получил строгий наказ от князя Торина «охранять людей от Горлунг, не давать ей чинить зло беспрепятственно». Но со временем воин полюбил княжну всем сердцем, она была единственным человеком на этой чужой земле, который заботился о нем. Для Эврара было непостижимым то, что дочь князя так печется о нем, простом воине, она готовила ему лекарства от боли в костях, которые со временем мучили его все сильнее, лечила его простуды, чинила рваные рубахи. Горлунг не нуждалась теперь в его защите, да и, по правде сказать, Эврар не мог защитить её от какой-нибудь реальной угрозы, это рында нуждался в ней. Княжна давала Эврару почувствовать себя нужным, причастным к судьбе других людей, она и Инхульд стали для него семьей.
Сам же Эврар был, пожалуй, единственным человеком, которого любила Горлунг, этот немногословный воин своей преданностью, ненавистью к недоброжелателям княжны заслужил её теплые чувства. Эврар почти так же люто ненавидел Торина, Марфу и Прекрасу, как и сама Горлунг. Именно он научил княжну жестокой философии викингов, благодаря своему рынде Горлунг поняла, что не дорожит своей жизнью и не боится её потерять, она осознала, что кровь и слезы вражеские, словно водица дождевая, они бегут и не трогают сердце.