– Вы… Что вы имеете в виду?
Начав говорить, Ивейн больше не мог остановиться. Да и не хотел. Все тайные мысли облачались в слова и лезли из него, как нечистоты из засорившейся канализации.
– Позвольте быть честным! – резко отчеканил он. – Я люблю Кассандру. Люблю с того самого дня, как встретил ее. Люблю так, что вы и вообразить себе не сможете! Вот, что я бросил на алтарь этой любви, – он потряс пустым рукавом. – И ни капли не жалею об этом.
Щеки Вайи вспыхнули. Он подался чуть ближе. Девушка испуганно съежилась, и это неожиданно доставило ему удовольствие. Ивейн схватил ее за лицо и подтянул ближе, глядя прямо в глаза и наблюдая, как в них отражается ужас. Он может убить ее даже не сходя с этого места. Стоит лишь повернуть запястье. Одно маленькое движение – и путь к сердцу Кассандры будет открыт…
– Сейчас она не готова принять меня. Но я отыщу способ доказать, что достоин ее любви. Убедить, что я – любовь всей ее жизни. Возможно, пройдут годы – но я сделаю это. Знай! – не заметив, он перешел на «ты», но приличия давно сгорели в пламени его страстного признания, – Куда бы вы ни уехали, куда бы ты ни спрятала ее от меня. Я найду. Найду Кассандру. И мы будем вместе. Поэтому вот тебе совет, глупая девчонка: убирайся с моей дороги. Не заставляй жалеть, что я не оставил тебя гнить в том подвале, в куче собственного дерьма.
Ивейн пыхтел, тяжело дыша.
Опустошенный.
Бурливший мгновение назад источник его энергии внезапно угас вместе с тем, как стихли последние слова. Казалось, все питавшие силы разом покинули тело. Будто кости вынули. Просто стоять – и то в тягость. На улице он видел, как собака целый квартал гналась за паромобилем. А догнав – лишь тупо смотрела, высунув язык, не зная, что делать дальше.
«Ты такое же ничтожество, как тот пес», – прошипел внутренний голос.
Ивейн отпустил лицо девушки и повернулся, чтобы позорно сбежать.
Но не смог.
Тонкие пальцы Вайи вцепились в его единственную руку. На него глядела совсем другая девушка, нежели та, что миг назад испуганно жалась в его хватке. Лицо с красными отметинами пальцев ожесточилось, челюсти сжаты, глаза горят – но от гнева, не от страха.
– А теперь послушай меня ты, самодовольный член! – щеки обожгло, как от ударов. – Можешь сколько угодно трясти здесь своим обрубком, – она ткнула ему в грудь своим крохотным кулачком, – но будь уверен: Касс никогда не бросит меня. Ты, говнюк такой, и знать не знаешь, через что мы вместе прошли, сколько всего вытерпели. Ты… – остаток фразы утонул в сдавленном хрипе.
Ястреб
Кассандра опасливо выглянула из коридорчика в небольшую комнату. Но других людей здесь не было. С одной стороны – новость, безусловно, хорошая, с другой – она не любила неожиданностей. Сейчас не время гадать, где другие охранники Залы – время шло. «Сорок семь, сорок восемь…» Главное, что между полок, заваленных различной краденой добычей (какого барахла здесь только не было: от тряпок и дырявых ботинок – до карманных хронометров и золотых украшений), стоял железный короб, примерно ей по пояс. Один угол покрывал рисунок ржавчины, но сейф был добротный. Такой не взломать и за пару часов. А у нее и близко нет пары часов.
Она достала ключ, изготовленный по слепку.
Толстяк сам виноват – обниматься полез. Не могла же она упустить такой шанс. Лишь бы мастер, делавший дубликат, не облажался.
«Шестьдесят два, шестьдесят три…» Затаив дыхание, она вставила ключ в скважину. Повернула. Скрип. Один оборот. Второй. Третий. На последнем потребовалось чуть большее усилие, ну-у… щелк!
Кассандра выдохнула и промокнула рукавом взмокший лоб.
Надо же. Сколько раз такое делала, а все равно пот прошибает.
Вцепившись в ручку, она потянула дверь изо всех сил. С жутким скрежетом та открылась.
Твою ж мать!
На несколько мгновений Кассандра забыла о счете и просто пялилась на содержимое. Столько денег она не видела никогда. На верхней полке лежали стопками документы – наверняка, что-то важное. Но две других были заставлены тугими кожаными мешками, каждый размером с дыню.
Сбросив оцепенение, Кассандра принялась перекладывать золото в свою сумку… И, едва взяв первый мешок, обнаружила серьезный просчет в своем плане. Какой же надо было быть дурой, чтобы не подумать об этом заранее?!
Каждый мешок весил не меньше пятнадцати либр. Ей просто не унести ту сумму, что она задумала украсть! Проклятье!
«Сто пятнадцать, сто шестнадцать…»
Переложив к себе шесть мешков, Кассандра решила, что с большим весом ей не скрыться с нужной скоростью. А мертвецам деньги, как известно, ни к чему. Тут взгляд привлек еще один мешок – поменьше остальных, черный, он стоял в глубине сейфа и потому не был виден сразу.