«Или как обычная банда, случайно прознавшая об операции «Тебриз» и решившая сорвать нехилый куш, — подумал Серебров, продолжая развивать версию приятеля. — По крайней мере, натовским спецназом и всякими там американскими «морскими котиками» здесь и не пахнет. В таком случае, это лишний раз подтверждает тот факт, что операция «Тебриз» — блеф, а мы тащим отнюдь не пустые контейнеры. Мля!.. если вернусь в Россию живым — урою Баркова за такие подставы!»
— Серега, на выстрел из «Винтореза» подобраться к ним можно? — очнулся от размышлений командир.
— Не получится. Я любовался ими метров с семьсот и то ползком подбирался. Дальше гольная каменная россыпь. Заметят, сучары…
— Хреново. А связь у них меж собой есть?
— Кажись, пару небольших раций с длинными антеннами видел.
— Все правильно, — подтвердил Супрун, — мобилы здесь не берут, а для коротковолновой связи нужны хорошие антенны.
— Отлично. Тогда предлагаю следующее…
Нервно почесав затылок, Куценко хмыкнул:
— Рискованная затея!
— Риск — это когда пытаешься пёрнуть при поносе, — назидательно проворчал Матвеев. — Редкостный ты румын, Борька! Тебя же не подрывать машины посылают, а только шумнуть, отвлечь внимание.
Суть плана заключалась в следующем: Куцый забирает две гранаты и возвращается в низину — к джипам. Выбрав удобную позицию, швыряет их со всей своей дури и сматывается в горы. При этом Аркадий оговорился:
— Джипы калечить можно, а охранников не трогай! Они должны связаться с основной группой и доложить о нападении. Понял?
— Понял. А дальше что?
— Мы двигаемся сюда, — показал он точку на карте, с которой снайпер наблюдал за чужаками. — Как только охранники сообщат старшему о взрывах, он либо отправит им подкрепление, либо сорвется туда сам со всей группой. А мы проскочим по этому хребту в заданный район. Так что решай сам: догонять нас или шуровать к месту прошлой ночевки.
— Так мы ж это… Мы ж должны включить маячок и, вроде как… вроде, конец операции.
— Нет, Боря, — значительно произнес Серебров, — операция на этом не закончится. Во всяком случае, для нас.
— Не понял…
— Потом все объясню — сейчас мало времени. Так что ты решил: догоняешь нас или ждешь в лагере?
— Я лучше с вами, мужики.
— Отлично. Илья, отдай ему гранаты…
Он все рассчитал правильно.
Пока Борька возвращался к ровной низинке, трое спецназовцев добрались до найденной Матвеевым позиции. И, осторожно выглядывая из-за камней, наблюдали, как отряд чужаков внезапно сорвался к своим машинам. Все сорвались — в полном составе!
— Молодчик, Куцый, — прошептал майор и скомандовал: — Погнали, парни — время работает против нас!..
До ближайшей границы района оставалось не более километра. И пока торопливо топали по вершине пограничного хребта, Серебров решал последний ребус. «Я не мог ошибиться. Уверен — мы тащим в контейнерах уран! И эти уроды на джипах — не те, о ком предупреждал Барков. И не те, кто должен здесь встретить. Интуиция подсказывает, что основная опасность нас поджидает впереди. И проявится она по закону подлости в самый последний и неподходящий момент. Вероятно, когда включим радиомаяк. Верно, мыслишь, товарищ майор! Именно в этот момент!! Надо что-то придумать. Надо как-то обезопасить себя и группу от любых неожиданностей!..»
Через двадцать минут они взобрались на вершину одной из контрольных высот — ту, что была самой низкой — девятьсот пятьдесят метров. Голая макушка без растительности — сплошные светло-коричневые камни.
Аркадий сверил местность с картой. Все верно: юго-восточнее петляет широкая лесистая пойма Аракса; за ней виднеются иранские горы. На западе тянется пограничный с Арменией хребет; на северо-западе торчит третья вершина — самая высокая из трех.
— Все, мужики — мы в районе.
Приятели сбросили с плеч надоевший груз. Матвеев по привычке глазел по всем сторонам света, а Супрун, отдышавшись, спросил:
— Ждем Борьку? Или включаем маяк и рвем ему навстречу?..
— Послушай, Илья… — покусывая краешек нижней губы, перебил Аркадий. — Твоих инженерных талантов хватит на то, чтобы врубить маяк дистанционно?
— Это как? — удивленно посмотрел тот на командира.
— Просто! Оставить контейнеры здесь, отойти на пару километров и включить.
— Ни хрена себе «просто»! — поскреб капитан щеку. — Надо подумать…
— Думай. И побыстрее — не резон нам тут торчать.
Минут пятнадцать инженер с молчаливым усердием копался в барахле, которым снабдили фээсбэшники. Потом окликнул Сереброва и сказал следующее:
— В общем так. Я могу заставить заработать маяк с расстояния в один километр. Это максимум.
— Почему так мало?
— В моем распоряжении имеется только один передатчик от неиспользованного радиоуправляемого взрывного устройства. Мощность передатчика такова, что действует на дистанции в тысячу метров. Да и то при условии прямого сигнала — без помех.
Майор махнул рукой:
— Действуй. Хотя бы на километр свалим.
— А зачем тебе это? Почему не включить самим — перед уходом?
— Не нравится мне кое-что Илья. Задницей чувствую, что должен вылезти какой-то подвох.
Капитан кивнул, удовлетворившись ответом. По опыту знал: интуиция редко подводит Аркадия.
А скоро и Палыч обрадовано проскрипел:
— Ну, слава богу — бежит наш «гранатомет» о двух ногах. Чешет в гору как в жопу укушенный…
— Все, мужики, сделал! — запыхавшись, радостно доложил Куцый. — Первую гранату специально шмальнул с недолетом — два чувака наложили в штаны и запрыгнули в какую-то нору. Ну, а вторую я точнехонько промеж машинок закинул.
— Я надеюсь, зарево от пожара в Баку не увидят? — еле сдерживая смех, серьезно справился командир.
— Не! Одна только полыхнула. Другие, возможно, позже загорелись — я не видел. К вам побежал…
— Знаешь, Борис Иванович, есть такая египетская пословица, — не отрываясь от разобранного взрывного устройства, процедил Супрун, — не помню, где прочитал… Короче, у семи бальзамировщиков — мумия без члена. Ясно, господин подсказчик?
Борька изнывал от безделья. Отдышавшись после быстрого подъема, напился воды, выкурил пару сигарет, послонялся без дела по вершине… И устроился рядом с инженером, с любопытством наблюдая за его работой. Сначала сидел молча, потом принялся советовать. Флегматичный Илья долго терпел вмешательство в узкую сферу его знаний, но через полчаса не выдержал…
— А ты не обращай на него внимания! Была бы хорошая идея, а демагоги и пустоголовые бараны всегда найдутся, — вступился Палыч и со значением глянул на Куцего: — Чего делу мешаешь?! Ежели написано на роду быть аптекарем — не хер покупать телескоп!
— Не стой столбом, — помоги, — кивнул капитан на оборудованный маяком контейнер.
Вдвоем с Борисом они подняли тяжелый ящик и установили его повыше — на большой камень. Будто не замечая Борькиного любопытства, подрывник с напускным безразличием перекидывался фразами со снайпером:
— Суть-то скорее не в этом, Серега. Просто некоторые товарищи не понимают, почему я копаюсь с опасным взрывчатым веществом в сторонке от остальных.
Снайпер понял адресованный морпеху намек, но игры не испортил:
— А фигли ему понимать? Он же эгоист первостатейный!
— Это почему же первостатейный? — безобидно удивился Борька.
— Потому! Ежели от тебя при взрыве сразу жизнь отскочит — это одно. Ты ж бобыль и даже извещать о безвременной кончине никого не надо. А коль лодыжка в ущелье улетит? Иль рука по локоть?.. Нам штоль, прикажешь, тебя тащить — бугая такого?!
Куценко встал и нехотя отошел от сапера. А через пару минут уже подсказывал Палычу как ловчее почистить тряпицей разобранный «Винторез». Пытаясь помочь, уронил в пыль только что вычищенную деталь затворного механизма.
Снайпер беззлобно негодовал:
— Ты, Борька — настоящий спецназовец! Сначала все разломаешь, а потом, мля, сожжешь…