Молчит. Это плохо. Таких ломать крайне сложно, а я людей ломать не шибко люблю. Нет, командировки подготовили меня ко всякому, да даже более того, мне приходилось проводить экспресс-допросы, но вот не люблю я их. Самому как-то противно от этого, палачом себя чувствую, но служба такая. Остается лишь перекреститься и дальше резать глотки всех, кто подвергает жизнь твою и жизни твоих близких опасности.
— В молчанку играть можно долго, — предупредил я его, аккуратно расширяя входное отверстие, чтобы четче видеть, что там внутри. Хирургические перчатки всё ещё на руках. Попачкались правда, но зато не порвались. Этот гад не моя жена, чтобы я переживал за то, что могу занести ему какую-то инфекцию в кровь.
Замычал. Больно ему. Очень больно, всё же по живому режу, но терпит гадёныш.
— Ну что ж ты так? Боишься стукачом стать? А ты не бойся, не стучишь же, просто отвечаешь на правильно поставленные вопросы под воздействием фактора травматического шока. Я же тебя не мучаю, а так, первую помощь оказываю, чтобы ты, дебилушка, выжил, — успокаивающе проговорил, продолжая расширять раневой канал и кажется нащупав одно из ответвлений. Этого я и боялся. Чисто свинцовая картечь, без оболочки. Попав в ткани, начала дефрагментацию, то есть, разрушилась на несколько кусочков, которые как отдельные снаряды начали проделывать свои ходы, проникая дальше. Словно корни у дерева, раневые каналы разрастались в стороны от основного захода. Лечится такое крайне болезненно и не дай Бог, если подобное у Юленьки.
— А-а! — вновь вскрикнул он, за что получил ещё одну пощёчину, от которой лишь зло зашипел. — Сука, восемь нас было! Восемь, блять… Везли по этапу, да не довезли, машина по дороге крякнула. Вызвали дежурку, та не приехала, ночь стояли в лесу. Тут Дамиру на мобилу смска пришла, мол вы терь в игре, раздражитель или типа того. Мол надо других кошмарить. Ну и наводка на хату.
— Кто такой Дамир и что за хата, — уточнил, прекратив экзекуцию.
— Семенов Дамир Михайлович, осужден по двести пятой, с нами ехал тип старшим, по красоте с мобилой… Хата как хата. СИЗО мелкое, двухэтажное, ну чисто дежурка какая деревенская, — уже более охотно отвечал водитель, смекнув, что если он говорит, то его не режут.
— Сам первоход? Остальные кто? Что с конвоирами сделали? Как давно уже здесь? — для верности все же продолжил выковыривать картечь. На удивление, даже смог вытащить небольшой осколок, однако кончик ножа все равно упирался в что-то твердое в конце канала. Черт поймёт, то ли кость, то ли другой кусок свинца.
— О-а-а! А! Бля! Погодь! А, сука! Блять, все скажу! — разорался водитель, за что вновь получил по харе. На сей раз как-то небрежно. Не охота на него энергию свою тратить. — Бля буду, не знаю других. Сам первый раз так попал. Конвоиров двое было, обоих на перо посадили прям там. Дамир ещё сказал, что за них подгон какой-то отсыпали. Здесь около дней пяти… Я не при делах ваще, это вон Баран и Сыч народ валили! Они ваще по беспределу мочили всех, только баб всяких брали и на хату тащили! Отвечаю! Я в мокруху бы ни за что…
— Отставить пиздеж, — я с размаху вогнал нож в дерево рядом с головой первохода. — Вооружение какое? Сколько всего народу на хате? Сколько на разьездах как вы? Карта или какие заметки есть?
— Бля буду, восемь нас было! Только мы втроём колесили, остальные так, по бытовухе коптились, да бухали! Там на хате бухла и жратвы немеряно. Ещё и ширево какое-то, но Дамир сразу сказал, что пизды даст, если кто колоться будет. А, бабы там ещё, которых мы привезли, четыре девки молодые, их в камере держат… Стволов не знаю, вон дробашей штуки четыре, пугачей дохуя… Больше не видел ничего. Карта в бардачке, её Баран чертил. Говорил, что какая-то система есть, как тут все ништяки расположены, но бля буду, ниче не понял…
Заголосил водила. Я прям заслушался, если б не одно, но жирно НО. Чувствуется, что он подпездывает. Либо недоговаривает, либо перевирает факты.
— Это все хорошо, как на хату выехать вашу? С Дамиром вашим перетер бы, ты не боись, я сам по гусям чалился… — Я аккуратно вытащил Кизляр из дерева и попутно из ладони допрашиваемого.
— Я покажу! — начал что-то смекать тот.
— Да какое, ты сейчас от кровопотери вырубишься и что мне потом, сидеть и ждать пока ты очнешься? — лишь усмехнувшись, я аккуратно обтер нож об одежду водителя.
— Бля… — осёкся тот, не решаясь сказать. То ли осознавая, что реально может не доехать, то ли понимая, что я ломаю комедию. Остановился видать на первом варианте. — Вот откуда мы прикатили… Километра два по дороге, там будет отвилка как на бетонку, по ней метров пятьсот, затем ещё срез налево по проселочной… там и выедешь к хате… это, кровь-то остановить помоги, а…