Паттерсон не ответил, в этот момент громко загудела С-петля.
— Доктор Паттерсон, — продребезжал голос секретарши. — Я получила затребованную вами информацию.
— Итак? — спросил Паттерсон, хотя уже знал ответ.
— Для полной уверенности мы вторично проверили свои результаты. Личности, описанной вами, не существует. У нас нет сведений о Дэвиде Л. Ангерс с указанными вами характеристиками. Структура мозга, зубы, отпечатки пальцев — в наших файлах нет ничего подобного. Вы желаете, чтобы мы…
— Нет, — прервал ее Паттерсон. — Я удовлетворен. — Он отключил С-петлю.
— Вот этого я уже совсем не понимаю, — взмолился Ганнет. — Что все-таки происходит?
Паттерсон не слушал промышленника. Присев на корточки, он потрогал пальцами останки Дэвида Ангера, а затем снова включил С-петлю.
— Отнесите все это в лабораторию, — негромко приказал он. Немедленно пришлите сюда персонал, — а затем поднялся на ноги и добавил еще тише:
— После чего я найду В-Стивенса, если удастся.
— Он давным-давно смылся и теперь пробирается на Венеру, — с горечью в голосе сказала Ивлин Каттер. — Ладно, ничего уж тут не попишешь.
— Да, сделать нельзя ничего, — согласился Ганнет. — А значит, будет война.
Он постепенно выходил из состояния прострации. Потребовалось огромное усилие, чтобы сфокусировать глаза, разглядеть окружающих. Пригладить роскошную гриву седых волос и поправить костюм было уже легче. К его фигуре — столь импозантной совсем недавно -возвращалось нечто, отдаленно напоминавшее достоинство.
— И мы должны встретить эту войну, как мужчины. Если уж мы не можем ее избежать…
Паттерсон подождал бригаду, присланную из лаборатории.
— Проведите полный анализ, — приказал он лаборанту, руководившему бригадой. Подробно изучите клеточную структуру, и особенно — структуру нейронов. Как только будут результаты, сообщите мне.
Результаты появились через час.
— Смотрите сами, — сказал лаборант. — Если учесть их сложности, сделано очень здорово. Конечно, можно бы и покрепче. Скорее всего, эта штука отказала бы и сама не сегодня-завтра. Солнце, воздух — она не могла этого выдержать и быстро разлагалась. Отсутствовала внутренняя регенерационная система. Наши клетки постоянно очищаются, ремонтируются, заменяются. А эту штуку сделали, запустили, и все. Они сильно обошли нас в биосинтезе. Шедевр.
— Да, отличная работа, — согласился Паттерсон.
— У нас не возникло ни малейших подозрений.
— Но ведь вы догадались?
— Далеко не сразу.
— Как видите, мы пытаемся воссоздать всю систему, собираем то, что осталось. Конечно, многого не хватает, но общие очертания мы получим. Хотел бы я поговорить с создателями этой штуки. Ведь она и вправду действовала. И это не машина, не робот.
Паттерсон вгляделся в собранное из обугленных частичек лицо андроида. Иссохшая, почерневшая, тонкая, как бумага, плоть. Единственный глаз, сейчас мертвый, тусклый, слепой. В департаменте не ошиблись — Дэвида Ангера нет и никогда не было. Точнее говоря, не было такой личности ни на Земле, ни на прочих планетах. «Дэвидом Ангером» назвали созданное людьми устройство.
— Нас едва не одурачили, — признал Паттерсон.
— Сколько человек знает об этом, если не считать нас с вами?
— Больше никто. Я единственный человек в этой бригаде, — лаборант указал на своих роботов.
— Вы можете сохранить все в тайне?
— Конечно. Вы мой начальник, и ваше слово для меня— приказ.
— Спасибо, — сказал Паттерсон. — Но такая информация в любой момент даст вам другого начальника.
— Ганнета? — рассмеялся лаборант. -Не думаю, чтобы мы с ним сработались.
— Если будут задавать вопросы, — уже от двери обернулся Паттерсон, — скажите, что сохранилось слишком мало, и анализ был невозможен. Вы можете уничтожить эти останки?
— Очень не хочется, но могу; А вы не знаете, кто собрал эту штуку? — с любопытством поглядел на него лаборант. — Хотелось бы пожать ему руку.
— В данный момент, — уклончиво ответил Паттерсон, — меня интересует только одна личность. Нужно найти В-Стивенса.
Ле Марр почувствовал на своем лице тусклый свет предзакатного солнца, вяло сморгнул, попытался выпрямиться — и врезался головой в приборную доску машины. Захваченный водоворотом невообразимой боли, он обмяк и на какое-то время погрузился в мучительную, беспросветную тьму. Медленно вынырнув из нее, он осторожно поднялся с пола. И огляделся.
Машина стояла в глубине маленькой стоянки. Часы показывали половину шестого. По узкой улочке, к которой примыкала стоянка, с шумом неслись машины. Подняв руку, Ле Марр осторожно обследовал свою голову. Онемевшее, утратившее всякую чувствительность пятно размером примерно с долларовую монету. Пятно дышало запредельным холодом, словно сумело каким-то образом соприкоснуться с безжизненными глубинами космоса.
Он все еще пытался прийти в себя, восстановить события, предшествовавшие утрате сознания, когда у входа на стоянку показался доктор В-Стивенс.
Держа одну руку в кармане, венерианец ловко, ни на мгновение не замедляя бега, огибал машины, его глаза смотрели остро, настороженно. Было в нем нечто странное, необычное, но что именно, затуманенная, слабо еще ориентирующаяся в окружающем голова англичанина не могла сообразить. В-Стивенс почти уже подбежал к машине, кода Ле Марр понял, в чем тут дело, и одновременно вспомнил, что произошло. Соскользнув на пол, он постарался придать себе ватный, бесчувственный вид — и все-таки непроизвольно дернулся, когда венерианец рывком открыл машину и занял водительское кресло.
Куда-то исчез зеленый цвет кожи.
В-Стивенс захлопнул дверцу, вставил ключ зажигания и включил мотор. Он закурил, зачем-то осмотрел свои тяжелые перчатки, мельком взглянул на Ле Марра и вывел машину со стоянки на улицу. Затем, набрав скорость, вынул из кармана фризер, задержал его на мгновение в руке, а затем уронил на сиденье, рядом с собой.