На это ни у кого не нашлось что сказать. Как ни красивы были окрестности, студенты скоро начали клевать носами. Они проснулись, когда Конфетка резко сбавил скорость: дорога превратилась в сплошные рытвины.
— Мы что, заблудились? — спросила Ли Энн.
Бидж закусила губу, подумав о том, что значит «заблудиться» на Перекрестке.
Дороги впереди не было. Слева громоздилась груда камней, гравия и глины — выглядевшие невероятно древними остатки дорожного покрытия. Единственный путь домой… Единственный известный им путь, напомнила себе Бидж.
Справа мужчины и женщины с ломами и лопатами, а также странными двойными полутопорами-полумотыгами копали землю и выкорчевывали корни, прокладывая новую дорогу между деревьями. Для привычных к шоссе и транспортным развязкам студентов все это выглядело бессмысленным — новая дорога делала почти замкнутую петлю и дважды разветвлялась; ее концы терялись в лесу.
Женщина с одним из странных двойных инструментов на плече постучала в окно грузовика. Конфетка опустил стекло:
— Да?
— Куда направляетесь? — спросила она просто. Конфетка внимательно посмотрел на нее и наконец ответил:
— Вперед по дороге, не особенно далеко.
— Да ну? — сказала она резко. Казалось, ее смешит нежелание Конфетки ответить прямо.
— Нам нужен Кендрик в Вирджинии, — неуверенно произнес Конфетка. — Мы собирались выехать на четыреста восьмидесятое рядом с Джефферсоновским национальным парком, если эти названия тебе о чем-нибудь говорят.
— В сторону Джайлса через графство Флойд, — кивнула женщина. — Дорога изменилась. Мы покажем, куда ехать. — Помолчав, она махнула рукой в сторону остальных. — Мы ее изменили.
— Что у тебя за инструмент? — неожиданно спросила Анни.
— Двузуб. — Женщина с гордостью показала свое орудие, повернув его кверху сначала острым лезвием мотыги, потом не менее острым — топора. — Лучший инструмент на свете. — Она взмахнула двузубом, поймала рукоятку на лету, рубанула им вбок и отсекла ветку куста, не глядя. — Он для всего годится.
— А может, мы просто могли бы пройти вдоль старой дороги и найти, где можно проехать? — сказала Ли Энн.
Женщина рассмеялась, на ее покрытом пылью лице вокруг карих глаз собрались морщинки.
— Лучше не надо.
— Но ведь продолжение дороги видно отсюда. Разве нельзя проехать напрямик между деревьями?
Женщина с двузубом снова засмеялась. Чтобы доказать свою правоту, она просто кинула камень вдоль новой дороги, туда, где она делала поворот.
Камень просто исчез. Бидж не заметила, как это произошло, но на землю он не упал.
— Новые повороты, — пояснила женщина.
— Понятно, — откликнулась потрясенная Ли Энн. Женщина встала на цыпочки, протянула руку и взяла ксерокопии карт у Конфетки.
— Вам нужна новая карта, — сказала она неодобрительно.
— Я не стал бы и пытаться вернуться без нее, — сказал Конфетка.
— Ясное дело. — Она нахмурилась. Ее речь звучала совсем как у Ли Энн, и Бидж подумала, что это, вероятно, следствие контак-тов через границу между Перекрестком и Вирджинией.
Женщина пошла впереди грузовика, периодически кидая камни. Половина камней каким-то образом растворялась в воздухе; иногда женщина останавливалась и проверяла, не соскочила ли с ноги бечевка, привязанная к колышку, воткнутому в землю Перекрестка, и небрежно махала двузубом другим рабочим.
Она помахала последнему в ряду, толстому человеку в джинсах и выгоревшей футболке с тяжелым молотом для раскалывания камней. У толстяка была длинная курчавая борода. Он кивнул женщине.
Когда они проезжали мимо него, Конфетка высунулся из окна и спросил:
— Куда ехать на Кендрик?
Человек показал вперед своим молотом, как будто это был легкий молоточек для гольфа.
— Спасибо, — сказала ему Анни.
Человек только крякнул в ответ, но в гуще его бороды промелькнула улыбка. Вскинув на плечо свой молот, он свернул на боковую дорожку, уходящую в лес. Бидж смотрела ему вслед, гадая, отправился ли он обратно в Вирджинию или по какой-нибудь странной дороге в собственную страну.
Конфетка свернул в новенький проезд, ведущий к стоянке у колледжа, и остановил грузовик. Студенты вылезли, разминая затекшие ноги; они только сейчас осознали, как много им пришлось сегодня ездить. Только Конфетка был по-прежнему бодр, разве что слегка неуклюж.
Он пошел было к колледжу, но остановился, когда Ли Энн обратилась к нему с волнением в голосе:
— Доктор Доббс.
— Да?
— Я не хотела бы показаться грубой… — Ли Энн сглотнула. — Я всегда верила в вас, и я прожила в холмах дольше остальных…
— Как будто это не заметно и так, — встрял Дэйв. Ли Энн бросила на него взгляд, который, учитывая ослабленное состояние Дэйва, мог бы убить на месте.
— Дело в том, сэр, что я хотела бы быть уверенной: когда мы снова поедем на Перекресток, у вас окажется правильная карта. Заблудиться на шоссе очень интересно, но… — Она махнула рукой в сторону Аппалачей, таявших в дымке на горизонте.
Дэйв резко завел свой мотоцикл и умчался. День на его долю выпал не из легких.
Анни вместе с Бидж пошла к машинам.
— А ведь она права, — сказала она и поежилась. — Извини. Я все не могу забыть о том исчезнувшем камне.
Мысли Бидж были заняты другим. Доставая из сумки ключи от машины, она их уронила, а потом с трудом вставила в замок. Она отъехала со стоянки со всей возможной осторожностью.
Глава 9
Iа этот раз Бидж была гораздо более осмотрительна. Она минут двадцать дожидалась, пока у библиотечного терминала никого не окажется, и внимательно осмотрелась по сторонам, прежде чем набрать запрос по предмету поиска: Перекресток. Она выписала только номера каталога библиотеки Конгресса — не фиксируя названий — и спрятала список в папку.
Получение материалов по списку заняло более часа, и к тому же Бидж пришлось несколько раз ходить в разные отделы. Дважды она встречалась с миссис Собелл, которая улыбнулась девушке, явно вспомнив ее предыдущее посещение. Бидж постаралась выглядеть дружелюбной, но не особенно заинтересованной.
К половине одиннадцатого у Бидж набралось с десяток текстов, почти все они оказались напечатанными на тонкой бумаге с красным обрезом, и ни один не был опубликован. Бидж пришлось побывать в отделах геологии, физики, биологии, математики и сравнительного религиоведения. Она расположилась за столом со всеми добытыми материалами и старательно спрятанной, по школьной привычке, шоколадкой «Нестле».
В «Реальной тектонике и дрейфе континентов» излагалась поразительно простая теория: миры дрейфуют, как континентальные плиты, соприкасаясь в разных эрах — отсюда Атлантида и Англия короля Артура, — и имеют постоянно существующую ось вращения «в районе, именуемом Перекресток». Автором рукописи оказался сотрудник физического факультета, на чьи лекции Бидж ходила из чистой любознательности. Эстебан Протера был лучшим лектором, которого Бидж (да и не только ей) случалось слушать.
Бидж знала от приятеля из компьютерного отдела университетского издательства, что Эстебан, спонсор Лямбда Хаус, братства геев в Западно-Вирджинском, был известен также (по причинам, не упоминаемым в издаваемой Лямбда Хаус газете) как «синьора Эстер». Соприкасающиеся реальности могли показаться профессору Протере весьма привлекательной концепцией.
Другая рукопись — «Наука магии: законы физически невозможного» — содержала рассуждения о том, что «благодаря переходу от количественных результатов к гипотезам и прогнозам возможно достичь постепенного понимания феноменов, противоречащих известным законам природы. Исходя из этого мы могли бы понять сущность сил, часто оказывавшихся предметом дискуссии, но никогда не обсуждавшихся с научных позиций. Этот подход может привести к возникновению совершенно нового направления в физике».
Автор, аспирантка Фиона Беннон, явно надеялась получить грант для научной работы в области колдовства. Бидж решила, что нужно будет ее как-нибудь разыскать и узнать, удалось ли ей чего-нибудь добиться.