Флаттершай выглядела очень тускло на фоне всей этой команды. Я был прав насчёт неё – ей действительно легче было общаться с животными, чем с пони. Какая-то вечно забитая, стеснительная, она не принимала участия ни в каких играх, за столом обычно молчала, а в разговорах со мной вся дрожала и даже заикалась.
На мой взгляд, женский экипаж – не самый лучший вариант для длительных космических перелётов, однако на корабле Твайлайт ни ссор, ни серьёзных разногласий не было. Возможно, Твайлайт умела пресекать все споры, а может, длительный полёт сблизил этих пони. Так или иначе, мне показалось, что наш полёт пройдёт спокойно и мои знания не потребуются. По крайней мере, в полной мере…
…Это случилось через три дня после того, как я прибыл на борт «Стар Бридж».
Копыто пони достаточно отличается от копыта лошади. Оно не стирается естественным путём и требует механической обработки, так как чрезмерное нарастание копыта не только выглядит не эстетично, но и сказывается на походке пони, что влияет и на весь организм в целом. Кроме того, для пегасов, которые большую часть своей жизни проводят в воздухе, уход за копытами всегда имеет важное место. В первый же вечер на борту, Флаттершай показала мне, каким образом нужно работать с копытами, взяв за «подопытную» Рейнбоу. Теперь же помощь понадобилась ей самой – потому она и постучалась в мою дверь.
- А почему ты не попросила кого-нибудь ещё? – спросил я, когда мы уже входили в медблок.
- Мне не хотелось бы их отвлекать… - проговорила пони.
Немного подумав, она сняла комбинезон и присела на краешек одной из коек, а я прошёл в «кабинет» - то есть, в огороженную часть медблока. Вытащив из шкафчика серебристый инструмент, напоминающий крупную пилку с двумя кольцевыми держателями, я прихватил небольшую баночку с водой и губку, и со всем этим вернулся к Флаттершай. Пегаска легла на левый бок, подложив под себя крыло и вытянув ноги. Я ещё раз сбегал в кабинет, вернувшись со специальной ванночкой, бутылкой воды и жёсткой щёточкой. Взяв в руки левое заднее копыто, я принялся мыть и очищать его – хотя на корабле грязь найти было сложно, а мылись пони ежедневно, всё равно копыто успевало замусолиться за пару часов ходьбы.
- А кому вообще пришла идея создать экипаж из одних кобылок? – спросил я только для того, чтобы хоть что-то сказать.
- Не знаю, - ответила Флаттершай. – По-моему, так решила Твайлайт. Понимаешь, у каждого на этом корабле есть свой… Свой «особенный пони», оставшийся на Эквилайне. А полёт в космосе долгий, земля забывается, вот Твайлайт и стала опасаться, что жеребец в команде подействует на нас… Разлагающе.
- Особенный пони? Бойфренд? Парень… Жеребец, то есть?
- Э-э-э… Не совсем. Жеребец – это когда пони только целуются и обнимаются. А у них – особенные пони.
Я не старался понять, что это значит. Всегда тяжело разбираться в двух вещах – в своих переживаниях и в культуре чужих рас.
- А у тебя есть этот пони… Особенный?
- А разве похоже на то, что у меня есть особенный пони? – спросила Флаттершай и нужно заметить, что это был первый раз, когда в разговоре со мной её голос не дрогнул. – Нет. Я единственная на корабле, у кого никогда не было даже жеребца.
Закончив промывать её копыта, я принялся очищать их от нароста. Работа была монотонной, но зато Флаттершай всё больше и больше расковывалась.
- Я всегда любила животных больше, чем пони. Жеребцы слишком… Разнообразны. Городские, они… Надменны, что ли. Деревенские, рабочие пони – слишком простоваты. От одних воняет… Пахнет, то есть. Другие наоборот, так благоухают, как будто бы не с пони разговариваешь, а с цветочной поляной. Одни грубы, другие разговаривают как кобылки, третьи… Да что и говорить!
Она сердито дёрнулась, из-за чего я едва не съездил пилочкой по собственным пальцам.
- Неужели ты никогда не любила жеребца?
- Как это не любила? Любила. Только он оказался не пони, а козлом настоящим…
Она замолчала, но ненадолго.
- А у тебя была особенная… Девушка?
Я вспомнил каштановые волосы и зелёные глаза. Они мелькнули каким-то бесформенным пятном и тут же исчезли.
- Девушка – была. Но не особенная.
Флаттершай слабо вздохнула и протянула мне другое копыто.
- А у меня и жеребца не было, - зачем-то повторила она.
Закончив работу над копытами, я протёр их и оставил пони лежать – копытам нужно было дать обсохнуть. Признаюсь, я уже жалел о том, что начал такой разговор – Флаттершай явно расстроилась. Она даже перевернулась на живот, положив голову на копыта и прикрыв глаза. Я присел рядом с ней и провёл рукой по её пёрышкам. Пони вздохнула и перевернулась на живот.
- Лучше здесь, - негромко сказала она. – И побыстрее, пожалуйста…
Я принялся чесать ей живот, отчего поняшка принялась негромко пофыркивать и подёргивать крыльями. Конечно же, какими бы умелыми не были твои копыта, они всё же остаются копытами. Шёрстка у пони и упругий животик оказались чрезвычайно приятными на ощупь, а мои пальцы её саму приводили её в восторг. Закончилось всё весёлым смехом пегаски.
- Всё-всё, хватит! – наконец сказала она.
Я стряхнул с рук жёлтую шёрстку.
- Мне это тоже удовольствие доставило. Ты очень мягкая.
- Знаешь, мне такого комплимента ещё никто не делал.
Она перевернулась на спину и положила свой хвост мне на колени.
- А ты можешь мне ещё здесь почесать? – поинтересовалась кобылка и кивнула на крылья. – Так основания крыльев иногда чешутся… А копытами не дотянешься.
- С удовольствием.
Флаттершай широко расправила крылья и прикрыла глаза. По-моему, она мною манипулирует.
- Может, тебя лучше погладить здесь? – спросил я и скользнул ладонью к её соскам, торчащим словно холмики из моря жёлтой травы. Пони испуганно отодвинулась.
- Н-н-н-не надо, - проговорила она, поджимая задние ноги и прикрываясь крылышками – точь-в-точь как испуганная птичка. – Просто крылья… Хорошо?
- Хорошо-хорошо. Ну же, Флатти, я же пошутил!
Она ещё немного помедлила, но в конце концов пододвинулась ко мне снова. Я показал ей ладони, чтобы она не подумала, что я опять задумал пошлость, и вернулся к почёсыванию её крылышек. Мышцы пони под моими пальцами оказались достаточно напряжены, но вскоре Флаттершай успокоилась и расслабилась, позволив мне перейти от простой чесотки к лёгкому массажу: я круговыми движениями растирал её мышцы, то слегка надавливая на них, то просто водя пальцами по поверхности кожи. Такие незамысловатые движения копыта были и вовсе недоступны, и потому привели Флаттершай в полный восторг.
- Пониже… Пониже… Ой! – только и говорила она. – Ой, как хорошо! А теперь чуть-чуть… Ой-ой-ой!
Внезапно Флаттершай, вырвавшись из моих рук, присела на кушетку и сложила подрагивающие крылышки. Впрочем, сложила не до конца – что-то как будто мешало пони прижать их к телу.
- Это что такое было? – неуверенно спросил я у неё. – Флаттершай?
- П-п-прости… Просто мне вдруг стало очень… Очень хорошо… Тебе, наверное, нужно уйти… Мне нужно одной побыть… Хорошо?
Я непонимающе посмотрел на неё. От моего взгляда не ускользнуло то, что пони опустила передние копытца и скрестила их между задних ног.
- Если что – я в своей каюте, - сконфуженно предупредил я. Поднявшись, зачем-то отряхнул руки и вышел, оставив пони одну.
По-видимому, у Флаттершай действительно никогда не было жеребца, раз уж одни только мои прикосновения смогли возбудить её.