И проклял сгоряча навеки
поэтов прошлых и грядущих.
XXI
Затем присел с дудой на кочку
и заиграл мотив попсовый.
Гудел не долго в одиночку –
со всех сторон, как скот пасомый,
бегут к нему пастушки-гопи
да с ними два-три трансвестита
(ведь надо ж, братцы, и в Европе
читателей мне в транс ввести-то!
XXII
Нам все, что там у них в зените,
отсюда кажется закатом).
Что было дальше – извините,
табу, останется за кадром.
Мой друг имел обыкновенье
так выражать потребу сердца:
«Мы рождены для вдохновения,
а лишь потом уже - для секса».
XXIII
Что ж Кришна? Поборов сонливость,
он к дяде в логовище волчье
пришел с утра; в лице – солидность;
охрана расступилась молча.
Конечно, догадался Камса,
но все-таки спросил: «В чем дело?»
А тот ему: «Чудак, покайся!» –
и обезглавленное тело
XXIV
скатилось вскоре по ступеням,
разбив кувшин из терракоты
(Господь к реформам постепенным
большой не чувствовал охоты).
Злой Камса мертв! Ура! Победа!
Убил тирана Кришна лично!
Приводят мать, отца и деда,
и все танцуют, как обычно.
<СМЕРТЬ КРИШНЫ>
XXV
На многоликом Индостане
издревле жили кауравы.
Не верю я, что их достали
свои же родичи – пандавы.
Война могущественных кланов
c дурацкой началась забавы.
Не строилось коварных планов,
а все случилось из-за бабы.
XXVI
Как в бурю листьев – много пало
вождей, по глупости убитых.
Ленивый проклят был Гопала
за столь внушительный убыток.
Перепилось его семейство,
друг дружке съездили по роже
(так после сданного семестра
бузит ватага молодежи).
XXVII
Покрыв их обезьяньи крики,
вдруг рев раздался, равный грому, –
в тот миг был Кришна темноликий
слону подобен боевому,
с которого в разгаре битвы
упал подстреленный возница
и чьи чудовищные бивни
готовы в каждого вонзиться.
XXVIII
С тех самых пор до Ганнибала
мир не знавал подобной бойни,
чтоб столько сразу погибало!
Под вопли ужаса и боли
метались души их по кругу,
в небесных бились перемётах.
Господь, прозревший Кали-югу,
судил живых еще и мертвых.
XXIX
День завершая этот жуткий,
покинул бог дворцы и храмы -
вступил один под полог джунглей
по следу брата Баларамы.
Тогда деревьев опахала
пришли в движенье: травы сами
сплели, чтоб отдохнул Гопала,
ковер, украшенный цветами.
XXX
Он лег, и подогнул колени,
и долго слушал птичье пенье.
А утром к дивному оленю,
застывшему в оцепененье,
охотник подобрался – Джара,
что Кришне предан был всецело.
Стрела мелькнула – смерти жало
вошло в божественное тело.
XXXI
Олень прекрасный приподнялся,
пасть зверя расплылась в улыбке.
Внезапно Джара догадался,
кого он ранил по ошибке.
Господь сказал: «Подчас жестока
бывает зрения измена.
Но ты не заслужил упрека,
о Джара, праведный безмерно!
XXXII
Кто сбросил умствований цепи,
кто видит суть миропорядка,
стрелу не пустит мимо цели,
хотя бы это божья пятка!
Хвалю твой выстрел, глаз твой, руку,
благословляю каждый ноготь.
Пришла пора замкнуться кругу –
и ты все сделал, как должно быть».
<ЭПИЛОГ>
XXXIII
P.S. У Вишну возле бока
планетка кружится сияя.
Как раз та самая Голока
Вриндавана – нет лучше края!
Повсюду рощи; рядом речка;
травы кругом покров ковровый;
обрел здесь теплое местечко
Гопала не с одной коровой.
XXXIV
Так завершается поэма
о достославном боге Кришне.
Пунктирно выведена тема
и комментарии излишни.
Замечу лишь одно: со скрипом
пришлось вставлять, как ключ поддельный,
иные имена – с санскритом
тут было не до совпадений.
XXXV
Уж вы позвольте дерзость эту!
Пусть вместо Дэваки Девáки
ласкает чуткий слух эстету:
не девки все же, а девахи…
С большим трудом, столь мне противным,
я подбирал слова простые.
Старался быть во всем правдивым.
А если где соврал – простите.
2013
БИБЛЕЙСКИЕ ИСТОРИИ
НЕИСТОВЫЙ САМСОН
Гигиеническая поэма.
1
Самсон был мальчик скромный, милый;
его кошерная душа
предпочитала тихий, мирный
семейный труд для барыша –
ссужать деньгами под проценты;
знал наизусть на рынке цены,
случалось что и воровал,
но деньги маме отдавал.
2
Да вот беда: как стричься, мыться,
не сыщет паренька родня.
Прочь убегал при виде мыльца,
боялся ножниц, как огня.
Свои нечесаные космы
не заплетал он даже в косы.
Так запустил себя Самсон,
что не признали мать с отцом.
3
Грозили огненной геенной –
он лишь плечами пожимал.
Пренебрегая гигиеной,
в хлеву с козлами проживал.
С годами более дичился,
и постепенно научился,
ночами покидая хлев,
бросаться на людей, как лев.
4
Но вдруг стал моден, даже стилен.
Молва несется: «Наш дурак
задрал каких-то палестимлян
ослиной челюстью!» Вот так!..
Родные, услыхав такое,
оставили его в покое.
Отныне сделался Самсон
добропорядочным самцом.
5
Там, где ливанская долина
и до сих пор еще цела,
в то время юная Далила,
как роза, пышно расцвела.
И все цветет… Семье обуза,
ведь только груди – два арбуза.
Хотя б одну такую грудь
попробуй сбыть кому-нибудь.
6
Явился сват к Самсону на дом.
«У нас товар, у вас купец».
А тот в ответ: «Подумать надо».
«Об чем? Женился – и конец!»
Туда-сюда, короче – впарил.
Не устоял, поддался парень
и хмуро пробурчал «угу».
Козлы заблеяли в углу.
7
Невеста влюблена заочно,
велит коней скорее гнать.
К такому сердцу ключ замочный
не нужно вовсе подбирать.
Самсона знойная Далила
чуть не с порога одарила,
да и Самсон был тоже лих
(он выгнал вон козлов своих).
8
Все шло прекрасно поначалу.
Но баба сделает ведь так,