Что-то притянуло его взгляд, что-то за спиной Миклоша. Он моргнул и понял, что сквозь стену пропихивается половина небольшой клетки. Клетки? И вторая клетка. А в клетках были норски.
Вильмош?
Вильмош.
Великан скорее ввалился, чем вошел, в лохмотьях и израненный, глаза его блуждали. По лбу Виктора тек холодный ручеек. Миклош был почти у него в руках! Но уничтожить Вильмоша невозможно, это он понимал.
Великан поставил клетки и наклонился над ними, даже не заметив, что жизнь его брата висела на волоске, и уперся в свои колени, переводя дух.
"Спасибо тебе, о Богиня, которой больше нет! Лучшего шанса никогда уже не будет!"
Он сменил угол атаки и со всей доступной ему скоростью рубанул по обнаженной шее.
Миклош завопил "Вильмош!" приятно сдавленным от смертного ужаса голосом, но Виктор знал - слишком поздно. Великан поднял взгляд и посмотрел в глаза Виктору в тот самый миг, когда клинок коснулся его шеи.
Ощущение, которое пронзило руку капитана, было сродни тому, что он ощутил, когда рубил корни. Клинок отскочил, а Вильмош выпрямился. Смерил Виктора взглядом и медленно вытянул руку.
"Не может быть!"
Он знал, что должен двигаться, броситься сквозь стену и положиться на удачу, но не мог собрать в себе решимости пошевелиться.
Длань Вильмоша сомкнулась на его горле. Сжалась, сдавила. Он услышал, как что-то хрустнуло. Ну а вдруг случилось чудо и сломалось именно запястье великана?
Миклош переступил через тело Виктора, как через завернувшийся ковер. В нем сейчас переплелось слишком много горя и радости, чтобы что-либо понимать, и он чувствовал, что это еще не конец. Он лишь мог действовать так, как требует ситуация, а пытаться осмыслить ее будет уже потом - если останется в живых.
Он помог Вильмошу лечь. Великан грустно посмотрел на Виктора и покачал головой. Он вытянулся, затем. Что-то неразборчиво пробормотав, указал на клетки. Миклош кивнул и отомкнул погнутые дверцы. Все четыре норски выбрались наружу, мелкая чуть прихрамывала. Они собрались вокруг лица Вильмоша, облизывая его, и нотка радости от брата пробилась сквозь марево, в котором Миклош шагал.
Бригитта склонилась над великаном и снова принялась бинтовать его раны.
Шандор продолжал наблюдать сквозь полуопущенные веки - фокус, котором он научился очень давно. Итак, Ласло мертв, Виктор мертв, а Вильмош неуязвим. Последнее было интересно: может, легенды о потомках Фенарра все-таки содержат толику истины.
А посох? Что ж, тут есть о чем подумать. Но сперва ему нужно место, где он может укрыться. Это точно не подойдет. Здесь слишком много несочетающихся образов: разрушение Дворца, битва братьев и посох - слишком много возмущений все это создавало.
Но денек вышел памятным, о да. Само по себе приятно. С годами ему выпадало все меньше и меньше таковых, и подумать только, он присутствовал при разрушении самого Дворца! Из этого однажды определенно получится отличная история, которой можно будет поразить и восхитить одного из прапраправнуков этого юнца Миклоша, который полз к самому безукоризненному присвоению престола, какое только Шандор мог вообразить.
Он мысленно хихикнул. Ладно. Хватит, пора удаляться со сцены. Он открыл глаза и поднялся. Миклош, уловив его движение, повернулся к нему.
- Что теперь, чародей?
Шандор пожал плечами.
- А теперь я ухожу. Если пожелаешь, я буду к твоим услугам, когда немного приду в себя.
- Нет, - медленно ответил Миклош. - Не думаю, что это будет необходимо. Могущество эльфов больше этому королевству не понадобится.
- Как пожелаешь. - Юный болван! Через неделю он будет молить о помощи, чтобы разобраться со сложностями переходного периода. Но короли всегда короли, а юные короли всегда будут юными королям. - В таком случае я удаляюсь.
Он шагнул сквозь стену и призвал могущество. Посмотрел вниз и с грустью заметил изломанное тело Режё среди обломков рядом с проклятой рекой.
Он понял, что падает. Ча! Не следует задирать нос, Альфредо. Он потребовал, чтобы могущество поддержало его полет, и задумался, куда бы направиться.
Он все еще думал, когда ударился о воду. Леденящий хлад Реки ударил его, и он почувствовал, как вода хлынула в его рот и легкие.
Это абсурд, подумал он, взывая к могуществу, чтобы оно вытолкнуло его на поверхность.
Лишь тогда он почувствовал нечто большое и могучее между ним и источником. А потом понял, что легкие его разрываются. Он ощутил, как ноги его коснулись земли на дне Реки, и впервые за более чем сотню лет перепугался.