- Нет, - сказал Андор, - не отвечай. Я знаю. Ты пытаешься убедить Вильмоша помочь тебе, не так ли?
Миклош не ответил, Бригитта же заметила:
- Это кажется очевидным, принц Андор.
- Ты манипулируешь им. Играешь на его страхах. Ты…
- Нет, - проговорил Миклош, - не думаю. Я пытаюсь убедить его, ты прав. Но какая тут манипуляция? Посмотри вокруг. Посмотри на трещины в потолочных барках, в стенах. Посмотри на провал в полу перед парадным входом. Мы ВСЕ вынуждены что-то сделать, Вильмош не больше, чем остальные. - Миклош, прищурившись, взглянул на брата. - А что насчет тебя, Андор? Сколько я помню, ты всегда искал того, что наполнит твою жизнь смыслом. И у тебя раз за разом ничего не получалось. Почему? Возможно, не потому, что ТЫ делал что-то не так, как мы полагали. Возможно, просто не было никакого способа понять, кто ты есть на самом деле, когда все вокруг тебя - либо твой рушащийся дом, либо бесплодные попытки воспрепятствовать этому разрушению. Но у меня есть для тебя другой выход: принять его. Принять разрушение всего, с чем мы доселе жили, и начать работать над тем, чтобы на его месте построить нечто лучшее.
Андор безмолвствовал. Бригитта смотрела на Миклоша. О да, он вырос. Впервые с тех пор. как она попала во Дворец, кто-то сумел поговорить с Андором так жестко, как он того заслуживал, и при этом с уважением. И вновь Миклош проявил больше понимания, чем, она полагала, у него есть. Что же они с Бёльком сказали друг другу там, напоследок?
Наконец Андор заговорил. Голос его был жестким, но Бригитта видела, что он потрясен.
- Лучшее? А что это - лучшее? Ты говоришь, что Дворец плох, но откуда мне знать, что то, чем ты хочешь заменить его - лучше?
Миклош не ответил, а Бригитта, пытаясь продолжить сказанное Миклошем, проговорила:
- Я чувствую, что оно будет лучшим, Андор. И Миклош чувствует. Откуда тебе знать? Тут у тебя два выбора. Первый - предпринять долгое и тщательное исследование того дерева, что растет в комнате Миклоша. Попытаться увидеть его четко и ясно, без предубеждений, чтобы ты смог судить сам. Знаю, это трудно, но иначе тебе не узнать, разве что подождать, пока оно полностью вырастет - если вырастет - и увидеть самому. Разумеется, тогда уже будет неважно, что именно ты думаешь.
Андор моргнул.
- Ты сказал, два выбора.
- Да. Второй вот каков: будет оно лучше или хуже, чем мы имеем сейчас, это ничего не значит.
Андор отмахнулся, словно от чего-то малосущественного, и у Бригитты словно кровь в жилах вскипела, охваченная внезапным безумным гневом, она вскочила, нависая над принцем, и прокричала:
- ТЫ ЧТО, СПЯТИЛ? Дворец рушится! Он убьет нас! Как ты можешь стоять здесь этаким флагштоком и спрашивать, что может быть лучше, когда потолок в любой миг может рухнуть тебе на башку и сокрушить все косточки в твоей толстой непробиваемой черепушке!
И села, все еще кипя от возмущения. Пока она остывала, все молчали.
"Наверное, мне следует извиниться. Он принц, а я никто. Но я не могу, помоги мне Богиня. Нет, Богиня уже никому не поможет, хорошо это или плохо…"
Миклош смотрел на нее, чуть улыбаясь, и слегка кивнул. Она прикрыла глаза и почувствовала, что дрожит.
- Тогда почему вы не уйдете? - спросил Андор.
Она быстро посмотрела на Миклоша и отвела взгляд.
- Никто из нас не может уйти, Андор, - сказал Миклош. - Это наш дом. Мы его часть. Нам некуда идти. Это верно и для нашей семьи, и для тех, кто решил связать свои судьбы с нашей. Мы должны остаться.
Не сказав более ни слова, Андор поднялся и вышел. Бригитта открыла глаза и посмотрела на Вильмоша. Тот сидел, чуть наклонившись вперед, могучие ладони крепко сжаты, глаза вниз. И словно почувствовав, как Бригитта на него смотрит, поднял голову и встретил ее взгляд.
- Я… подумаю.
- Вильмош, - сказала Бригитта.
- Да?
- Король теперь знает, что Миклош не будет помогать ему, когда он попытается свалить дерево. Возможно, он уже догадался, что Миклош решил, что этот Дворец не должен стоять. А если и нет, скоро догадается. Когда это случится, он попытается убить Миклоша. Ты единственный, у кого есть сила этому помешать. Ты помешаешь?
Вильмош долго молчал; Миклош и Бригитта переглянулись, но решили дать ему спокойно подумать. Наконец он проговорил:
- Нечестно заставлять меня выбирать между моими братьями.
- Верно, - тихо ответил Миклош, - нечестно. Но Ласло делает только то, что чувствует, что должен сделать. И я делаю то же самое. И ты должен.
Снова помолчав, Вильмош сказал:
- Я обдумаю то, что ты сказал.
И также поднялся и покинул зал.