А знаете, что стояло третьим пунктом в царском эдикте? Ни за что не догадаетесь.
Там было нацарапано чёрным по белому: «Любой житель Персии, который не выполняет иудейских законов и не молится иудейскому богу, подлежит смертной казни».
Как вы понимаете, с такой «бумагой» Ездра забыл, что означает слово «проблема». Начисто. Всё ему давалось очень легко. И в Иерусалим он уже приехал не с пустыми руками.
Отвлечёмся. Через много веков в Одессе один из дальних потомков предприимчивого пророка учудил нечто подобное. Паренёк служил писарем в городском суде.
Обладая хорошим почерком, он наловчился подделывать подпись одесского градоначальника. За два года мальчишечка сколотил фантастическое состояние. Был схвачен с поличным, но до суда дело не дошло — грянула революция.
Новой власти талантливые люди были очень нужны. Вскоре наш герой стал агентом ЧК. Дальнейшая его судьба напоминает триллер.
Он бросал гранату в английского посла Мирбаха, чем начал операцию «Трест» и развязал руки красному террору.
Он был советским представителем в Монголии, где в пьяном виде заблевал портрет Владимира Ильича — на глазах у монгольских партийных бонз — и ему за это ничего не было.
Он совершил шпионский рейд по тылам английской армии в Средней Азии. Спасаясь от британских спецслужб, он прибился к экспедиции Рерихов, охмурил госпожу Рерих, выдавая себя за великого гуру — таинственного обитателя Шамбалы.
Это его портрет фигурирует в зарисовках госпожи Рерих и госпожи Блаватской. Он так заморочил им головы, что экзальтированным дамочкам башню начисто сорвало.
Когда я рассказываю эту историю почитателям таинственных неизвестностей, меня готовы убить.
Это он устроил социалистическую революцию в Иране и был готов стать её официальным вождём.
Это он купил у американских военнопромышленников танк и вывез его в Россию под видом трактора.
Но сгубила его любовь к интригам, женскому полу и банальная жадность.
Дядя Иосиф Виссарионович не простил пареньку шашней с ещё одним «избранным» — Троцким.
Взяли нашего героя с чемоданом драгоценностей при попытке перехода финской границы. Звали героя Янкель Блюмкин.
Вернёмся к нашему Ездре. Пророк построил всех желающих идти в Иудею и учинил им смотр.
Оказалось, что среди паломников удручающе мало левитов. А без священников, что случилось бы с золотом, которое он хотел увезти на историческую родину? Пропало бы золотишко в песках — бесследно.
Корпус священников был значительно усилен. Ездра поручил им везти часть драгоценностей — 650 талантов серебра, серебряной посуды на 100 талантов, 100 талантов золота, 20 золотых чаш — на 1000 драхм и 2 медных таза, которые ценились выше золота.
Хоть это были попы, но Ездра произвёл передачу при свидетелях и строго-настрого наказал: золото по дороге не терять, а по приезде в Иерусалим сдать его по описи.
Вы заметили — когда речь идёт о попах, то всегда фигурируют просто фантастические суммы?
Должен заметить, что у наших попов это пристрастие к золотишку сохранилось. Кровь тут ни при чём. У попов это профессиональное. Я бы сказал, что поп — это диагноз.
По приезде в Иерусалим попы три дня гуляли. На четвёртый день вздохнули и поплелись в храм — золото сдавать. Потом отметили это дело большой жертвой.
После гулянки Ездре доложили, что, оказывается, израильский народ грешен — поклоняется чужим богам, женится на египтянках и прочих чушках. В общем — дело швах.
Ездра порвал на себе тельняшку, упал на пол и до вечера размышлял, делая вид, что горюет. Вечером он устроил публичную молитву.
Ездра кричал правильные слова. Среди были и такие:
«Бог наш просветлил глаза наши, и дал нам ожить немногов рабстве нашем».
Численное выражение этого «немного» впечатляет, не правда ли?
Дальше всё происходило, как в мексиканском сериале. К молящемуся Ездре стекались иудеи. Весь народ плакал навзрыд.
— Ах, мы сволочи! Бога нашего забыли, набрали себе в жёны басурманских уродин, детей с ними нарожали — горе нам! Что же делать, Ездра, родимый? Может быть, не всё ещё потеряно?
Ездра молчал, но все поняли, что есть шанс всё исправить.
Исправили — собрали всех своих жён, у которых в паспорте не стояло «иудейка», и всех детей от этих жён (тех самых, которых они баюкали, которым делали «козу», в которых души не чаяли), — и вышибли за иерусалимские ворота.
Но Ездре этого было мало. Он приказал собрать всех переселенцев через три дня в столице. Кто не придёт — не будет больше иудеем.
Все испугались и собрались. Народ стоял под проливным дождём, что само по себе удивительно, и слушал фанатика.
Фанатик приказал провести перепись всех тех, кто взял в жёны неевреек. Был составлен список — поимённый.
Не ругайте советский тоталитаризм или фашизм — составление списков провинившихся изобретено не Гитлером и не Сталиным.
Итак, жёны и дети были изгнаны из страны. Дальнейшую их судьбу нетрудно себе представить. Проскрипции были составлены. Народ уныло молчал, чувствуя свою вину. Ездра потирал руки.
Никому не приходило в голову, что большинство библейских героев, начиная от Моисея и заканчивая Соломоном, занимали бы в этом списке почётные первые места.
Книга Неемии.
Позвольте, как Неемии? А где вторая книга Ездры? Не надо торопиться. Между первой и второй — промежуток небольшой. Промежуток называется Неемия.
Неемия рассказывает, как, сидя в Сузах (персидской столице), он вдруг узнал о том, как трудно живётся иудеям на исторической родине. Расплакался он горько.
Мы плакать не будем, а вспомним, какие пиры закатывали его бедные земляки и какие суммы на храм жертвовали.
Но Неемия так загрустил, что даже Артаксеркс эту грусть заметил, когда печальный виночерпий наливал царю портвейн в кружку.
— В чём дело, любезный?
— Грустно мне, царь. Народ иудейский страдает непомерно в земле обетованной.
— И что же теперь делать?
— Пошли меня, государь, на родину моих предков — чтобы я её обустроил.
— И сколько тебе надо времени на все эти хозвопросы? — поинтересовался царь, а за ним и царица — тоже поинтересовалась. — Ведь ты же вернёшься назад после обустройства? Кто-то же должен нам вино плескать в бокалы?
Интерес царицы особенно интересен. Кто не знает персидской кухни, будет долго смеяться над этой сценой. Во-первых, жена царя. Которая из них?
И где происходит разговор — в тронном зале? Ха-ха-ха. Может быть, в гареме? Ещё раз — ха-ха-ха.
Особенно пикантен момент виночерпания в царскую чашу рабом-иудеем.
Сцена продолжается. «После того, как я назначил время…»
Да, Неемия назначил царю время своего возвращения, а после этого потребовал у Артаксеркса мандат — на право изъятия у сатрапов (местных начальников) строительного леса и других дефицитных материалов.
Если бы дело происходило в действительности… Но дело происходило в библии.
Поэтому персидский краснобородый царь безропотно дал требовательному виночерпию нужную бумажку. Неемия пошёл по сатрапам.
Сатрапы были недовольны. Ещё бы. Ведь они ещё не оправились от «визитов» доброго Ездры, который тоже ходил с бумажкой от Артаксеркса.
Ещё раз говорю — речь не идёт о реальных исторических событиях. Анализировать библию в историческом аспекте — самое неблагодарное дело.
А о чём же речь, дамы и господа?
Речь о гигантской афёре. Артаксеркса «развели», как маленького. Империя персов была общипана, как рождественский гусь.
Гигантские запасы материальных средств растаяли, как с белых яблонь дым, и материализовались на сионском холме.
Добрым соседям иудеев по Ближнему Востоку не понравилось, что Иерусалим начали отстраивать. Крепостные стены возводились заново, устанавливались ворота, в них врезали замки и засовы.