Долго бежал Моисей по пустыне, пока не достиг границ земли Мадиам. И тут подвернулся ему колодец, около которого, утолив жажду, он уселся отдохнуть под пальмой. Вдруг нежданно-негаданно появилось семь дочерей Иофора, священника мадиамского, желавших напоить кое-какой мелкий рогатый скот из стада отца своего. Девки были одна другой краше. Засмотрелся на них красавец-парень, а тут появилась толпа пастухов, которая, глумясь, отогнала девушек от колодца и стала поить свою скотину. Моисей был горячий парень, надавал он пастухам пендалей по первое число, мало не покажется! Прогнал хулиганов, а сам весьма галантно помог красоткам достать воды из колодезя.
Вернувшись домой, девицы рассказали обо всем своему папеньке.
— Так что ж вы, растяпы, не пригласили его в дом? Зовите! Я его привечу да накормлю.
Пришел Моисей да так засиделся после обеда, что к вечеру Иофор уже сосватал ему одну из дочерей своих — Сепфору, которую назвали так, потому что была она маленькая и шустрая, как воробышек. От этого «воробышка» родились Моисея два сына Гирсам и Елиезер.
Моисей — избранник Божий
Явление Господа из огненного куста
И стал Моисей пасти овец Иофоровых. Вообще-то Иофор — это было прозвище, означавшее его социальный титул («превосходительство»), а имечко его было тоже не без претензий — Рагуил («друг Божий»).
И жил себе Моисей у этого друга Божьего, как у Христа за пазухой, припеваючи, горя не ведая. Словом, и сыт, и пьян, и нос в табаке. Но однажды, пасши овец, он подошел к горе Хорив и увидел там куст весь голубовато-красным пламенем объятый — ветви, листья, ствол горели, но не сгорали.
Пал он в страхе, закрыл глаза и ждал чего-то необычного. И тут снизошла на него пелена какая-то, обволокла, проникла в самое нутро… И услышал он глас трубный и понял он, что это Господь говорит с ним.
— Моисе-е-ей!.. Моисе-е-ей!..
— Здесь я, здесь!
— Я Бог отца твоего, а заодно и Бог Авраама, Исаака и Иакова.
— Здравствуй, Господи!
— И тебе не хворать!
Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога. А тот ему и говорит:
— Иди к фараону Египетскому и выведи из Египта народ мой, сынов Израилевых.
— Да кто я такой, чтобы мне идти к фараону? А сыны Израилевы… Ну, приду я к ним и скажу: «Бог отцов ваших послал меня к вам». А они спросят меня: «Как ему имя?» Что сказать мне им?
— Я есмь Сущий. Скажи, Сущий послал меня к вам.
Почесал Моисей в затылке: что это имя? фамилия? прозвище? социальное положение? Но приказы начальства не обсуждаются — так уж ведется испокон веков.
— Пойди, собери старейшин Израилевых и скажи им, что я, Господь, выведу вас от угнетения Египетского в землю Хананеев, Аморреев и Иевусеев, в землю, где течет молоко и мед.
— А если не поверят мне, что я с самим Богом общался, чем смогу им доказать?
Даже осерчал Господь: ведь в Египте Моисей за умного сходил, а сейчас ведет себя, будто лох последний!
— На тебе вот этот посох, брось-ка его оземь.
Господь в роли факира
Так и сделал Моисей и тут же в испуге отскочил в сторону: вместо посоха по земле ползла змеюка.
— А теперь схвати ее за хвост!
— Боюсь, Боже Всемогущий!
— А ты не боись! Делай, как приказано!
Схватил, Моисей гадюку за хвост, а она тут же опять в палку сухую обратилась. Заулыбался радостный Моисей, а Господь и говорит ему:
— Вот видишь, будущий пророк: будешь стараться — будет и прок! И запомни: самое главное — верить в то, что ты всегда всё делаешь правильно. Тогда и другие поверят. А тогда даже если неправильное что сделаешь, то все, кто тебя поддерживал, помалкивать будут, ибо тоже за содеянное ответственны! А теперь закрой глаза, открой рот. Сейчас научу тебя от проказы излечивать.
Моисей разинул рот аж скулы свело. Господь сыпанул ему за пазуху муки.
— Ну, ладно, закрой пасть-то! А теперь засунь руку за пазуху.
Засунул Моисей руку за пазуху, а когда вытащил — она все белая, будто в струпьях прокаженных. И запричитал Моисей:
— Ой, батюшки-святы! За что же ты, Боже Всемогущий, послал на меня проказу? Помилуй!
— Да не вой! Сунь руку обратно за пазуху, но подмышку. А теперь снова вынь… Вот и нет прокаженных струпьев на руке.
— Но это ж фокус-покус какой-то… Обман…
— В святом деле обманов не бывает! Бывает только ложь во спасение.
— А вдруг все же не поверят?..