Фейт осеклась: Эрик неожиданно схватил ее и больно вжал спиной в стену. Его губы гневно сжались в тонкую линию.
— Я не намерен и дальше выслушивать твои оскорбления! — почти взревел он. — Еще слово — и я поступлю с тобой, как ты того действительно заслуживаешь!
Фейт поняла, что ей сейчас лучше помолчать и не злить Эрика. Она действительно переступила рамки дозволенного. А еще ей невольно захотелось приникнуть губами к его шее, моля дать ей новый шанс.
Эрик ослабил хватку, его рука переместилась к вырезу блузки Фейт. Мягкие прикосновения его пальцев не могли обмануть — у него еще остались какие-то чувства. Фейт смежила веки в ожидании, но продолжения не последовало. Она нехотя открыла глаза и заметила, что Эрик с усмешкой наблюдает за ней. Значит, примирения не последует, разочарованно подумала Фейт.
— Ты заплатишь мне за все! — процедил он. — И очень скоро.
— Разве за мной должок?
— Не пытайся меня провести, изображая побитую овцу. Я собираюсь получить все сполна! — Эрик театрально поклонился. — До скорого!
13
Констанс и Жером уехали в шесть вечера. Фейт несколько удивило, что, несмотря на дневной отдых, Констанс выглядела усталой.
— Восьмой месяц беременности кого угодно измотает, — авторитетно сказала Эвелина. — Но она молода и быстро оправится после родов. А я не могла восстановиться больше месяца. Бедная моя талия!
— Лично я не вижу никакой разницы, — успокоила ее Фейт.
— Одному Богу известно, скольких усилий мне это стоило, — сухо возразила мачеха. — Интересно, чем ты занималась сегодня весь день?
— Так, слонялась без дела, — ответила Фейт, стараясь выглядеть беззаботной. — Да, я заглянула на полчаса к Никки. Такой занятный малыш! Можно, я прогуляюсь с ним завтра по окрестностям?
— А что, неплохая мысль. У Жюли появится возможность чуть-чуть отдохнуть. — Эвелина с любопытством взглянула на Фейт. — Ведь правда, тебе хочется иметь собственного ребенка?
Не просто ребенка, подумала Фейт, а ребенка от вполне конкретного мужчины. Она попыталась улыбнуться.
— Когда-нибудь рожу.
От дальнейшего обсуждения щекотливой темы ее спасло появление Гюстава.
Эрик отсутствовал за обедом, но Гюстав и Эвелина никак не комментировали это — наверное, им было известно, где он. Фейт тщетно пыталась убедить себя, что для нее так лучше, — по крайней мере, не приходится встречаться с Эриком взглядом всякий раз, отрывая глаза от тарелки. Ее мучили подозрения, что он, возможно, проводит время не один. Мысль о присутствии рядом с ним другой женщины была невыносимой.
Около одиннадцати часов на улице разыгралась настоящая буря.
— Эрик правильно поступил, решив не возвращаться в такую непогоду, — заметил Гюстав, глядя, как за окнами хлещет дождь.
— Где же он сейчас? — поинтересовалась Эвелина.
— В городе.
— По делу или развлекается?
— По делу. — Гюстав отошел от окна и, взглянув на Фейт, сел на диван. — Исключительно по делу.
Гюстав сказал так, щадя меня, подумала Фейт, хотя это мало что меняет.
На следующее утро светило яркое солнце, и Фейт решила сменить надоевшие брюки на короткий ярко-желтый сарафан, а волосы подвязала газовым шарфом песочного цвета.
— Ты похожа на солнечный лучик, — сделал ей комплимент Гюстав, когда она спустилась к завтраку.
Гюстав завтракал в одиночестве. Фейт знала, что Эвелина любит поспать, а вот Эрик… У нее все же теплилась надежда, что он вернулся вечером, несмотря на непогоду.
— Эрик, вероятно, ночевал на городской квартире, — словно угадав ее мысли, сказал Гюстав.
— Не знала, что у него есть квартира в городе, — помолчав, заметила Фейт.
— Конечно, и уже не первый год. У Жерома тоже была квартира, пока он не женился.
— Надо полагать, для интимных встреч с женщинами?
— Не без этого, — не стал отрицать Гюстав. — Думаешь, прошлой ночью был именно тот случай?
— Это не мое дело.
— Эрик сопровождал наших зарубежных компаньонов по бизнесу, которые пожелали познакомиться с ночной жизнью всемирно известного курорта, — объяснил Гюстав, будто не слыша ее слов. — Потому Эрик не собирался возвращаться вечером. Непогода тут ни при чем.
Конечно, Эрику незачем спешить, подумала Фейт. Ведь я пробуду здесь еще несколько дней, и он не отказывает себе в удовольствии подержать меня в напряжении, оттягивая время «расплаты».