— Мне помощь нужна, вернее не мне… одному человеку, — мальчик опустил взгляд.
— Вот как, интересно. И кто же этот человек? — по интонации было слышно, что отца несколько удивил такой расклад.
— Мой… друг, — Исак не решился сказать правду. — Он попал в беду, очень серьезную беду, — не сумел совладать с собой, слезы пробились наружу, как ни старался их удержать внутри.
— Так, Исак, подожди, успокойся, — отец подошел к сыну и заботливо притянул к себе, похлопал по спине, — успокойся и расскажи толком, что случилось с твоим другом?
Исак с трудом взял себя в руки. Чуть отстранился, утер слезы ладонями, глубоко вдохнул:
— Я даже не знаю как начать… — Исак колебался, ведь рассказ придется начинать с проклятого чайного домика. Что ж… делать нечего, другого выхода все равно нет.
Пока Исак, временами сбивчиво, старался донести все известные ему подробности отцу, тщательно избегая моментов, где они с Эвеном были рядом, лицо его отца становилось каким-то восковым…не выражающим никаких эмоций.
На самом деле, господин Вальтерсен просто старался проанализировать ситуацию и слова Исака.
С одной стороны, он понимал, куда вели концы в этой истории с Эвеном. Сомнений не было: японская мафия — якудза. Люди, страшнее которых едва ли можно было найти среди криминальных элементов Европы.
С другой стороны, видя состояние Исака, он не мог несерьезно отнестись к мольбе сына о помощи. Только вот как действовать дальше: в этой все еще чужой стране в его окружении из влиятельных людей была лишь пара партнеров по бизнесу. К ним и придется идти за помощью. В местную полицию, ясное дело, вряд ли имел смысл обращаться. Оно и понятно: у людей, подобных этой криминальной мафиозной группе, все давно было схвачено.
Отец уехал к партнерам, оставив Исака успокаиваться в номере отеля.
Только вот сложно было мальчику сидеть сложа руки, когда тело любимого, быть может, сейчас свирепо терзают жестокие звери, людьми их назвать нельзя, если они когда-то сломили волю Эвена, заставив его заниматься подобным ремеслом.
Не вняв наставлениям отца, задыхаясь от безысходности, Исак схватил рюкзак и выбежал из здания гостиницы.
========== Часть 16 ==========
Раньше я думал, люди взрослеют год от года, постепенно так…
А оказалось — нет. Человек взрослеет мгновенно.
Харуки Мураками.
— Молодой господин желает приятно провести вечер? — все та же слащавая до омерзительности улыбка, нарочито заискивающий поклон и фальшь в интонациях.
Хозяйка чайного домика, казалось, никогда не снимала этой мраморно-мертвой маски.
— Нет, мне нужно найти Эвена, — Исак понимал, что, скорее всего хозяйка прикинется ничего не понимающей и никогда не слышавшей о «каком-то» Эвене. Но еще на пути к этому омерзительному теперь для него заведению, Исак твердо решил, что найдет хоть какую-то зацепку, хотя бы одно звено этого напрочь прогнившего мира «сказочных» красавиц и древних чайных ритуалов. Только бы это помогло найти Эвена. Только бы успеть его найти…
И пусть Исак всячески гнал от себя мысли о самом плохом, но чем больше времени проходило в неизвестности, тем больше мысли его одолевали черная тревога и страх потери любимого.
«Только живи, Эвен, просто живи… дождись меня» — ежесекундно стучало в его голове.
— Боюсь, вы ошиблись, Господин. В этом чайном домике нет человека с таким именем, — хозяйка попыталась сохранить невозмутимость, но в глазах ее промелькнула тень суеты. За это и уцепился мальчик.
— Я повторяю еще раз. Мне нужен Эвен, он работает в… вашем заведении, под именем Мики. Не пытайтесь ввести меня в заблуждение, — Исак был тверд и полон решимости.
— Что вы, мой господин, как можно. Как я могу вас вводить в заблуждение, — женщина явно занервничала, но отточенные за годы фальшь и подхалимство не позволяли ей выдать себя с головой. — Раз вам известно, кто это, могу лишь сказать, что Эвен не появлялся в нашем домике уже несколько дней, с того самого вечера, когда вы удостоили нас своим присутствием. — На этих словах хозяйка как-то по-особенному обнажила оскал своего кривого в усмешке, маленького красного рисованного рта.
— Значит я должен знать, как мне найти людей, которые постарались, чтобы он попал сюда. И вы знаете, о ком я. Не отрицайте.
Хозяйка как-то странно сощурила глаза, жестом руки подозвала к себе одну и девушек и что-то прошептала ей по-японски.
Та кивнула в ответ и удалилась.
Исак недвижно стоял посреди приемного зала домика.
Через несколько минут девушка вернулась и подошла к хозяйке, очевидно выполнив просьбу той,
Еще через пару минут на пороге домика появились двое. Два довольно высоких для японцев мужчин, в темной одежде и черных очках.
Хозяйка указала Исаку на них рукой и, поклонившись еще раз, оставила Исака наедине с пришедшими.
Конечно, при виде этих двоих, мальчику стало не по себе, но делать нечего — сам вызвался.
Через какое-то время один из мужчин заговорил с ним по-английски.
— Поедешь с нами, — произнес он, затем оба развернулись, второй махнул рукой Исаку в знак того, что тот должен последовать за ними, что Исак и сделал.
Выйдя на улицу, все трое сели в какую-то японского бренда машину.
Исаку завязали глаза, он не сопротивлялся. Пока это было самое неприятное, но, как думалось Исаку, все еще впереди.
Что ж… если это возможность увидеть Эвена целым и невредимым — он и не такое готов пойти.
========== Часть 17 ==========
Комментарий к Часть 17
Почему то в голове играет
“In a house - In a heartbeat”
John Murphy
Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил.
Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле.
Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма,
ты никогда снова не станешь тем человеком, который вошёл в него.
Потому что в этом и был весь его смысл.
Харуки Мураками.
Яркий свет больно ударяет в глаза и особенно сильно ощущается после почти часа в темной повязке.
Судя по обстановке, это какой-то старый склад. В помещении оказалось еще несколько человек в темной одежде, наподобие той, в которой были люди, которые привезли его сюда.
— Значит, это ты искал Эвена? — довольно грубо, по-английски спросил его один из японцев, очевидно — главарь.
Исак несмело кивнул, пока еще плохо соображая, как следует себя вести с этими людьми.
— Зачем? — продолжил японец.
— Я… я хочу убедиться, что с ним все в порядке, — мальчик решил, что стоит подбирать слова, но все же, добавил. — Мне нужно увидеть его… прошу вас.
Японец криво усмехнулся, жестом подозвал к себе одного из своих людей и, что-то шепнув тому по-японски, снова обратил свой взгляд к Исаку.
Тот тяжело сглотнул, но все же старался сохранить спокойное выражение лица, хотя у самого внутри все сжималось от страха и неведения.
Наконец, к нему приблизились двое. Один из них забрал рюкзак, а второй, грубо схватив за локоть, повел Исака куда-то в темноту длинного коридора, вдоль стен которого оказалось много подсобных помещений.
Подошли к одной из дверей. С силой толкнув ее ногой, мужчина грубо толкнул мальчика в глубь помещения.
Внутри была кромешная тьма, только тонкий пыльный луч света просачивался сквозь небольшое отверстие в верхней части одной из стен.
Исак огляделся, чуть вздрогнув, когда за его спиной с грохотом закрылась тяжелая дверь.
Наконец, взгляд его упал на дальний угол, где среди какого-то складского мусора была сгорбленная фигура человека, с лицом, с которого прямо на Исака смотрели два хрустальных, с застывшим в них отчаянием, глаза.
— Эвен… — Исак подлетел к нему, опустился на колени и прижал его голову к своей груди. — Эвен, что же ты… я так испугался… Эвен, не молчи, — Исак почувствовал, как старший стал понемногу оживать, сцепив свои тонкопалые руки за его спиной. — Что они сделали с тобой? Тебе больно? — Исак взял своими ладонями лицо Эвена, ласково погладил большими пальцами его скулы, поцеловал кончик носа, снова прижал голову к груди.