Наконец, Эвен еще крепче сам прижал Исака к себе, положив его голову к себе на плечо:
— Я же просил тебя уйти, почему не послушал меня? Никогда меня не слушал… мы теперь оба в беде, Исак… и вряд ли выберемся, прости меня…
— Нет! Что ты такое говоришь, — Исак чуть отстранился, даже закашлял от волнения, — даже не думай такого! Мы выберемся! Мой отец все знает, он обещал помочь… он найдет нас! У меня в телефоне есть приложение — показывает отцу, где я. Я успел его включить еще в чайном домике. Мой рюкзак у них, но это не важно. Нас успеют найти… ты только не унывай, слышишь?
— Твой отец… — Эвен чуть повернул голову на бок. —Выходит, он все знает обо мне… о нас?
— Не все… — Исак потупил взгляд. — Мне пришлось рассказать ему о твой… работе, но он думает, что мы просто друзья, — младший успел заметить, как помрачнело уставшее, с темными подглазинами лицо Эвена. — Я все равно все расскажу ему! Я все уже решил! — мальчик попытался обнять его, но тот отстранился.
— Эвен, пойми ты: я просто растерялся… так напуган был тогда на вокзале, но я даю слово, что все расскажу отцу, обещаю! Ты веришь мне? — Исак с надеждой заглядывал в такие родные голубые глаза, но они были полны лишь какой-то отрешенности.
— Исак, — Эвен все-таки сам приблизился к нему. — Дело не в этом… просто, не тешь себя напрасными надеждами… даже если отец поможет тебе, для меня нет пути спасения. Я знаю, моя приемная семья у них в руках… они не оставят нас в покое.
Ты очень много не знаешь…
— Так расскажи мне… хватит мучать меня неизвестностью, что я как дурак малолетней вечно сижу, глазами хлопаю на все твои недоговорки! — Исак хватко вцепился старшему в плечи. — Расскажи мне все… я же с тобой, и буду с тобой, что бы ни услышал.
— Исак… что ты хочешь услышать? Как я попал в чайный домик? Что ж… это долг моей семьи, моей сводной сестры…сона избавилась от нежеланного ребенка от какого-то клиента, там все было в плохих условиях. Она получила инфекцию и, — тут Эвен отвернулся, почувствовав, как слезы подступили к глазам, — умерла. Семь лет тому назад…
— Ее звали Мика… ведь так? Вот откуда это имя? — Исак положил голову Эвену на плечо, протянув ладонь к щеке старшего, по которой уже стекала соленая капелька. — Эвен… не надо, все хорошо будет, я с тобой…
— Нет, Исак, нет. Ты так добр был ко мне все это время, а я… только и сделал, что принес тебе одни беды. Ты не заслуживаешь такого мерзкого человек в своей жизни… к тому же, если я и выживу, то буду еще долго отрабатывать долг семьи… а ты, — тут Эвен нежно и горячо прижался губами к его лбу, — ты просто живи нормальной жизнью, вернетесь в Норвегию, и ты просто забудешь все как дурной сон, слышишь?
— Нет! — Исак крепко обвил руками его шею. — Ну уж нет! Я никуда без тебя не уеду! Мы выберемся и вместе уедем, понял? И семью твою заберем, только ты не говори сейчас мне всего этого дерьма про то, что я должен забыть тебя и все такое! И не надейся! Сам же говорил, что не отпустишь от себя никуда? Или забыл уже… или слова твои ничего не значат?! — Нотки отчаяния проскользнули в голосе Исака.
— Ничего я не забыл, мой мальчик, и никогда не забуду, — Эвен ласково погладил Исака по волосам, снова поцеловал в лоб. — Просто жизнь моя — сломана… не хочу ломать твою.
Быть может, Эвен что-то еще хотел сказать, но дверь с шумом отворилась, и вошли двое.
Один из них что-то громко скомандовал по-японски.
Эвен, услышав приказание, тут же вскочил на ноги и помог подняться Исаку, тихо шепнув:
— Пойдем, нас зовут… обещай, что закроешь глаза, если со мной будут делать что-то плохое, обещай не смотреть, хорошо?
— Эвен… что ты такое говоришь? Что они хотят сделать с тобой? — Исак отчаянно уцепился за его рукав, но Эвен схватил его за запястья и повел прочь.
Когда вернулись в главное помещение, из которого увели Исака, то к находившимся там людям прибавилась какая-то невысокая, средних лет японка в простом платье.
Эвен тут же переменился в лице…несложно было догадаться, что это был его родной человек.
Главарь снова что-то сказал своим людям, а затем обратился к Эвену уже на английском, очевидно, чтобы Исак тоже слышал это:
— Видишь, Эвен, мы упростили тебе задачу, теперь ты сможешь спасти свою мать, и, — на этих словах японец мерзко ухмыльнулся, сощурив и так темные узкие глаза, — все, что от тебя требуется — избавится от одного слишком любопытного маленького негодяя.
Парни переглянулись, у обоих застыл немой ужас в глазах, «Нет, нет, нет, только не это», — пронеслось в голове Эвена, а Исак… он вообще плохо понимал, что сейчас, возможно, доживает свои последние минуты.
Один из банды подошел к нему, вложив в руки пистолет.
— Давай, Эвен, не тяни, ты же знаешь, я не люблю ждать, — главарь сменил тон на более настойчивый, — все просто, у тебя есть выбор — спасти его или ее, сделай его правильно, Эвен. И не пусть рука твоя не дрогнет, ведь настоящий самурай сомневается только пока выбор не сделан, а потом лишь действует.
Эвен дрожащей рукой взял пистолет. Он понимал, что это не шутка и его все равно заставят сделать это…с этими людьми не шутят.
На лице Исака застал дикий ужас.
«Как же так… Эвен… неужели ты выстрелишь в меня», — он, наконец, осмелился посмотреть старшему прямо в глаза, который уже поднимал оружие в воздухе.
Но вопреки ожиданиям Исака, дуло пистолета оказалось не направленным в его сердце, а у самого виска Эвена.
— Эвен, что ты! Не смей! — Исак было рванулся к нему, но грубые руки задержали его, Эээвеен! — отчаянно прохрипел мальчик.
— Прости меня за все, мой мальчик, — Эвен закрыл глаза и сильнее сжал оружие в руках, а дальше Исак помнил лишь крики, грохот оружия и темноту.
========== Часть 18 ==========
Комментарий к Часть 18
Включаем
“You are a memory”
Message to bears
現世も各後世もいつまでも一緒に居よう。
Я с тобой навсегда в этой и в каждой новой жизни.
— Так вы принимаете мои условия, господин Насхайм?
Эвен молча опустил голову, не зная, как согласиться на подобное.
Наверное, этот выбор был не легче, чем тогда, когда в руках его было оружие. Но там он мог все закончить, не делая этого выбора вовсе, по крайней мере, он попытался. Было ли это слабостью или, наоборот, проявлением безграничной силы духа, сейчас уже не имело никакого значения.
Сейчас ему предстояло решить: навсегда избавиться от ужасов большей части его жизни и получить безопасность и спокойствие для своей семьи, но при этом навсегда исчезнуть из жизни Исака и никогда в ней не появляться.
Бесспорно, он был многим обязан господину Вальтерсену, который вовремя появился с полицией и людьми своих партнеров на том заброшенном складе…еще десяток секунд и Эвен бы сейчас не сидел напротив него с поникшей головой.
Еще помнил, как Исак…его бедный мальчик потерял сознание от пережитого… может, оно и к лучшему, что он не увидел, что Эвена успели спасти…
Когда Исак пришел в себя, ему сказали, что Эвена больше нет… Нет и не будет.
Не трудно догадаться, что творилось с его мальчиком. Как бы ему хотелось взять всю боль Исака на себя. Хуже всего, что и помочь он ничем ему не мог.
Может, оно и к лучшему, по крайней мере, Эвен верил, что со временем боль притупится, а потом и вовсе исчезнет. Пусть он вернется в Норвегию, начнет снова посещать школу, общаться с людьми, заведет друзей, девушку… или парня, а что до Эвена…его не будет, да и не должно было быть в жизни этого нежного мальчика.
Странно, но Эвен размышлял только о том, как его гибель ранит чувства Исака… а как же сам Эвен? Не слишком ли жестокую цену назначил ему господин Вальтерсен за свободу для него и его семьи.
Давай же Эвен… будь честен сам с собой! Разве принесет эта свобода покой твоей душе, который тебе дарил Исак одним лишь присутствием рядом…