— Я знаю, кто она, — Голос Исака прозвучал слишком хрипло.
С этими словами он покинул чайный домик.
Во дворе его догнала другая обитательница местных о-хайо.
— Здравствуйте, Господин. Меня зовут Сора, — девушка учтиво поклонилась. — Прошу простить меня, но я подслушала ваш разговор… раз вы все знаете, пожалуйста, возьмите это, — она протянула Исаку сверток, где по-английски был написан адрес, — скажите Ми… Эвену, что если завтра не появится в чайном домике, то он сам знает, что может произойти, — девушка еще раз поклонилась и ушла прочь.
Исака не надо было просить дважды. Быстро сообразив, что к чему он уверенно зашагал по указанному адресу.
Вот и небольшой дом на несколько квартир. Постучался, так как звонка не было: наверное, нечасто здесь рады гостям. Не ответили.
Постучался еще раз, чуть громче.
И еще раз. А вскоре уже просто яростно тарабанил в жесткую деревянную дверь.
— Эвен! Открой, это Исак, надо поговорить! — мальчик не думал сдаваться. — Эвен! Говорю же, открывай, или я переполошу все в округе! — голос Исака сник до хрипа.
Дверь наконец отворилась.
На пороге, сгорбившись, с взлохмаченными, напоминающими издалека воронье гнездо, волосами, с опухшими скулами и красными веками стоял Эвен, одетый в какую-то светлую широкую футболку и такие же свободные домашние штаны. На ногах были сабо, только не такие высокие, как у гейш. Он молча отошел от двери, впуская Исака внутрь маленькой, несколько затемненной из-за сомкнутых жалюзи комнату.
Все так же молча отошел к стене, оперевшись на нее и уставившись на Исака. Даже в полутьме можно было заметить, как тяжело Эвену дается каждый шаг… а еще руки сплошь были в багровых отметинах от связывания…
Исак выдержал взгляд.
— Что же ты молчишь, Эвен? Почему не спрашиваешь, как я попал сюда… почему, — голос все-таки дрогнул, — почему не оправдываешься?
— Ты всё сам видел… что тут еще можно сказать: разве такое можно чем-то оправдать в твоих глазах, — снова эта маска псевдо-спокойствия и псевдо-безразличия.
— Эвен… почему… почему ты позволил им такое? — Исак сделал два шага навстречу, чуть сократив расстояние. — Почему? Неужели те деньги, которые тебе платят за такие развлечения гостей, стоят тех унижений и той боли, что они тебе причиняют? — мальчик первый не выдержал: слезы как-то сами по себе брызнули из глаз, не сдержаться… как не старайся.
Эвен молча продолжал смотреть: то ли не мог подобрать нужных слов, то ли просто было нечего сказать. Долго ли длилось это молчание, они не знали. Лишь тихие всхлипы Исака, да его тяжелое дыхание.
— Уходи, пожалуйста.
— Я не уйду, пока ты все мне не объяснишь! Пока не дашь слово, что не вернешься туда!
— Я ведь предупреждал тебя уже, просил держаться от меня подальше. А ты не послушал, и видишь, что из этого вышло?! — голос Эвена стал громче обычного.
— Не уйду… обещай, что не вернешься туда?! — Исак уже как щенок скулил,
— Ты и правда совсем еще ребенок, Исак, — Эвен чуть ли не впервые назвал его по имени…как же мило оно звучало в его устах, — и многого не поймешь… скажу лишь, что это очень серьезные люди и так просто меня никто не отпустит, я должен отработать свой долг. Это старая долгая история, больше я тебе ничего не скажу. Уходи, мне пора, скоро прием. Я ведь знаю, что меня ждут.
— Долг? Так вот почему та девушка в чайном домике сказала, что ты знаешь о последствиях, если не приде… — Исак осекся на полуслове, понимая, какую глупость совершил, выдав свой приход на место работы Эвена. Потупил взгляд.
— Не стоит такому юному мальчику ходить по таким заведениям… не стоит. А сейчас — уходи. Или я выгоню тебя силой!
— Если ты должен денег, то скажи, сколько?! Я поговорю с отцом, ты наш земляк, он не откажет в помощи!
— Я им не денег должен, а жизнь… свою и своей приемной семьи, — Эвен сам не знал, почему решил поделиться этим с мальчиком.
— Жизнь?! Что ты такое говоришь? Как жизнь человека может принадлежать кому-то?! Должен же быть выход! Позволь мне помочь тебе!
Эвен лишь покачал головой.
— Нет, Исак… здесь никто уже не поможет, это правда слишком серьезные люди, — и, чуть помолчав, уже изменившись в лице, сверкнув глазами. — Довольно! Проваливай, тебе давно указали на дверь, а ты топчешься на пороге! Уходи!!!
Исак поджал свои тонкие губы от негодования. Развернулся к двери, но у самого выхода резко обернулся и выпалил прямо в эти светящиеся в темноте синие глаза:
— Так просто ты от меня не отделаешься, даже не пытайся. И я не успокоюсь, пока не вытащу тебя из этой грязи, можешь считать меня хоть младенцем неразумным, меня это не остановит!
Выбежал на воздух, жадно глотая его ртом. Что ж… не самая хорошая идея, но выхода, видимо нет. Придется пойти на этот шаг.
========== Часть 7 ==========
Не знаю отчего,
Мне кажется, что в голове моей
Крутой обрыв,
И каждый, каждый день
Беззвучно осыпается земля.
Исикава Такубоку
— Как вы желаете меня, Господин? — взгляд Эвена сейчас стал острым, пронзающим в самое сердце.
Получасом ранее Исак стоял перед хозяйкой чайного домика.
— Я хочу купить приватный вечер с Микой, — все же он справился с дрожью в голосе.
— Прошу простить мое любопытство, но Господину уже есть двадцать лет? По нашим законам, это совершеннолетие, раньше этого возраста нельзя брать на вечер наших… девушек… наших…
Исак вытащил толстую пачку купюр и перебил хозяйку:
— Я думаю, этого достаточно будет, чтобы не сомневаться в моем возрасте? — он решительно тряхнул золотыми волнами на голове, протянув деньги.
Хозяйка расплылась в довольной улыбке, маленькие черные глазенки загорелись азартом.
— Разумеется, Господин. Проходите, прошу Вас. Сора! — хозяйка хлопнула ладонями, — Проводи молодого господина в дальние покои, и приведи Мику. Господин не должен ждать.
Пришедшая, уже знакомая Исаку девушка, поклонилась и попросила следовать за ней.
И вот он на месте. Комната довольна скудна по обстановке, по полу расставлены лампы-фонари, такие же висят на стенах. Посередине комнаты кровать-татами. Исака передернуло при ее виде.
Послышался шум шагов. Дверь-ширма распахнулась. В комнате появился он… такой же как в первый вечер Исака в этом проклятом месте. На пару секунд показалось, что Эвен оцепенел, увидев своего «клиента» на этот вечер. Но затем, с привычной ему сдержанностью и покорностью стал предлагать свои услуги…
— Как вы желаете меня, Господин? — повторил Эвен свой вопрос.
— Что? — Исак не верил своим ушам. — Ты издеваешься? Неужели ты думаешь, что я пришел к тебе за этим?! — Исак вплотную приблизился к старшему, но тот лишь на два шага отступил к стене.
— Вы заплатили, мой Господин, как мне вас удовлетворить?
Исак отказывался слушать этот бред, заткнул уши, но Эвен не унимался:
— Мне самому раздеться, или вы сделаете это? Желаете, чтобы я оставался стоять, или мне лечь?
— Хватит… прекрати, прошу тебя! — голос Исака совсем задрожал, глаза наполнились влагой. — Умоляю, замолчи, мне ничего этого не нужно!
Но Эвен будто не слышал:
— Быть может, мне встать на колени, оголить зад и раздвинуть его, чтобы вам было удобнее? Или желаете, чтобы я удовлетворил вас языком? Хотите, я лягу перед вами и буду трогать себя, а вы посмотрите… Что же вы молчите, Господин мой? — Эвен, казалось, уже держится на ногах только благодаря стене сзади. — Не стесняйтесь, вы заплатили, можете приказывать мне и делать со мной все, что пожелаете. — Если хотите, — тут голос Эвена превратился почти в старческий хрип, грудой тяжелых камней накатили темные воспоминания, — если желаете, можете связать меня…
— Заткнись! — Исак не выдержал последних слов; не совладав с собой, он наотмашь ударил Эвена по правой щеке, оставив багровый след, пробивающийся сквозь белоснежную фарфоровую пудру…
Голова Эвена по инерции отлетела от пощечины к стене и больно ударилась об нее… но он лишь тряхнул париком и все с тем же пронзительным взглядом, но совсем тихо промолвил: