- Позвольте, мои милые, представить вам герцога Ричарда Соммерси и графа Джорджа Честера.
Поклон, пристальный взгляд зеленых глаз, легкая улыбка… Кэтрин почувствовала, что у нее зарделись щеки, разозлилась на себя, на этого… этого… бессердечного наглеца. Как смеет он стоять тут и усмехаться, глядя на нее сверху вниз!
А наглец уже протягивал руку к ее бальной карточке:
- Позвольте пригласить вас, мисс … э … Кэтрин, на первый танец и прошу оставить для меня вальс.
Под пристальным взглядом потрясенной тетки Кэтрин покорно вписала имя лорда Ричарда и попыталась изобразить улыбку. Когда же он уйдет? Ах да, он никуда не уйдет, сейчас объявят первый танец, и она вынуждена будет танцевать с неприятным молодым человеком. И с чего это дяде вздумалось познакомить свою семью с этим…
Оркестр заиграл громче, распорядитель бала объявил первый танец, кавалеры торжественно вывели дам на середину зала. Ступая рядом с неприятным молодым человеком, Кэтрин краем глаза заметила, что Анна вышла вместе с графом Честером, а Эльвира и вовсе осталась без приглашения. Ну почему этот… лорд Ричард не выбрал себе в партнерши родную дочь дяди Маккензи, а вздумал мучить племянницу, которая улыбается только из приличия и вовсе не в восторге от такого предпочтения!
- Вы впервые в этом Сезоне на балу? – вопрос партнера прозвучал неожиданно, Кэт за ним почудилось высокомерное: девица из провинции впервые на таком событии.
- Я впервые в Лондоне и впервые на лондонском балу.
- Многого ожидаете от него?
«Намекает, что я собираюсь заарканить тут жениха»
- Только провести время с приятностью и познакомиться с мероприятиями подобного рода.
- Чтобы расписать это событие в своем дневнике и поделиться в письмах с лучшей подругой?
- Я не веду дневник. А бал опишу своему брату. Он офицер в Индии.
- Доблестный защитник отечества от туземной дикости?
Это прозвучало, как пощечина.
- Наш отец был офицером. Колин пошел по его стопам. Мужчина должен заниматься мужским делом. – « А не протирать башмаки на балах» - читалось в ее взгляде.
За разговором Кэтрин даже позабыла, что боялась танцевать и сбиться.
Когда танец закончился, лорд Ричард отвел девушку к кузинам и тетке, коротко поклонился и, сухо извинившись, исчез.
- О чем вы говорили? – тут же набросились на Кэт кузины. – Он такой роскошный кавалер! Говорят, он самый привлекательный холостяк в Англии. Имение, титул и все такое.
- Обо всяких пустяках. О чем еще можно говорить на балу с незнакомым мужчиной, которого видишь, вероятно, первый и последний раз в жизни.
- Почему последний? У вас еще вальс впереди. А может быть, вы станете и партнерами в котильоне…
« Не приведи, Бог, - ужаснулась про себя Кэтрин. – Выдержать с ним почти два часа – я это не заслужила».
Ноги гудели, словно после целого дня похода по холмам и пустоши, ребра ныли из-за тугого корсета, а голова немного кружилась то ли от бокала вина, то ли от обилия впечатлений. Из последних сил Кэтрин проковыляла в свою комнату, прикрыла дверь и, с блаженным вздохом, плюхнулась в кресло. Горничной ей в этом особняке не полагалась, а просить малознакомых пока служанок помочь с раздеванием не хотелось. Кэт осторожно начала расстегивать пуговки на перчатках, потом принялась за многочисленные крючки и застежки на платье. Хорошо, что корсеты нынче застегиваются спереди, и чудесно, что горничной у нее нет, никто не знает, что корсет затянут не так уж туго, а под платьем у нее только две нижних юбки из тонкого полотна и шелка. Иначе она просто не вынесла бы этот бал. И хорошо, что левый чулок, из тончайшего шелка, на котором под конец ослабла подвязка, все же не сполз до самой щиколотки, то-то был бы конфуз! Не иначе, женскую одежду придумали на мучение дамам именно мужчины. Попробовали бы сами походить во всей этой сбруе, да еще на каблуках. Уфф, с раздеванием было покончено. Кэтрин накинула легкий пеньюар и присела на пуф перед зеркалом. Можно было зажечь газовый рожок, но она предпочитала обходиться свечами. Из темной глуби на нее настороженно смотрела почти незнакомая девушка с уложенной в модную прическу копной каштановых волос, огромными, почти черными глазами, с ярким румянцем на щеках. Перед мысленным взором проносились порхающие в вихре вальса пары, звучала музыка, сверкали канделябры и столовое серебро, благоухали цветы и фрукты. И еще этот странный разговор во время колитьона… Во время вальса сэр Ричард не произнес почти ни слова, он словно позабыл о своей партнерше, пару раз его чело омрачилось, а глаза грозно сверкнули, словно мрачные думы тревожили ее странного спутника. Кэтрин была несказанно рада, когда танец закончился. Больше она никогда не увидит своего неприятного визави. Однако, не с ее счастьем! Распорядитель бала объявил котильон, в середину зала внесли жезл с лентами. Концы лент с прикреплёнными к ним кольцами свободно свисали вниз. Противоположные концы лент, также с кольцами, были спрятаны – видны только кольца. Кавалеры взялись за нижние кольца, дамы - за верхние и вытянули их. Дамы заранее не могли знать, с кем им предстоит танцевать, так как пары составлялись по одинаковому цвету лент. Кэтрин вовсе не хотела танцевать, но распорядитель настойчиво пригласил, тетя Джорджиана грозно глянула, и девушка сдалась. Само собой, пророчество Анны сбылось – у нее и лорда Ричарда оказались зеленые ленты. Вновь пришлось изображать любезную улыбку («оскал гиены, наверняка, был бы милее», - мелькнуло у Кэт). На сей раз кавалер был сама любезность: выразил бурную радость, что его партнершей оказалась именно Кэтрин («подлый лицемер»), поинтересовался, кем доводится ей Джеймс Маккензи младший («только этого урода тут не хватало»), заметил, что встречался с оным молодым человеком на нескольких вечеринках (« ясно, какого сорта были эти вечеринки!»). Отмалчиваться было невежливо, и Кэтрин, по мере возможностей, односложно отвечала на расспросы сэра Ричарда о Джейми и ее семье («Джеймс –младший, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын, а всяким подозрительным посторонним молодчикам нечего тут ловить»).