- Мама, мама, это та леди-ангел! Которая спасла тебя!
Худая женщина в застиранном платье метнулась к столу, ухватила свечу, подняла повыше, недоуменно воззрилась на странное явление. Кэтрин рывком стянула с головы кепи, волна рыжих волос рассыпалась по плечам.
- Простите, что я в таком виде, мэм. В ваших местах опасно ходить ночью девушкам, а днем у меня совершенно нет времени.
- Ой, господи, - всплеснула руками хозяйка дома. – К нам и днем такие, как вы, миледи, не заходят. Как же вы нашли нас?
- Чарли тогда назвал адрес, а тут мне помогла женщина на соседней улице, Нэнси..
- Господь с вами, миледи, не годится вам разговаривать с такими женщинами.
- Мне она показалась милой и приветливой, она ведь не виновата, что стала такой…
- Сказать, по правде, ее вины тут нету. Только знатные господа не хотят иметь с такими ничего общего. Да что же вы стоите в пороге, садитесь, миледи.
- Я не миледи, просто Кэтрин. Я хотела посмотреть, как вы живете, как себя чувствуете, и чем я смогу помочь.
- Вы уже помогли, я ведь думала, что помру, лежала тут с лихорадкой, а тут Чарли принес вашу еду и денег на лечение. То-то мы пировали неделю, и доктора позвали, он мне лекарство прописал. Маленько помогло, а от этого никакое лекарство не вылечит. – Женщина повернулась к свету, и Кэт с трудом сдержала крик – нижняя часть лица была обезображена язвами, на месте рта зиял провал…
-Это от работы на спичечной фабрике. Доктор говорит, что от фосфора. У нас там почти у всех такое…Кости челюсти выгнивают.
- Но это же преступление! Вам, миссис Смит, как вас, кстати зовут, должны выплатить пенсию!
- Какая там пенсия, - обреченно махнула рукой женщина. – Мы уж и бастовали, да мало помогло. Меня Ребеккой кличут. Теперь вот перебиваемся с хлеба на воду, я шью рубахи, только платят за них мало. На всех не хватает, - она кивнула в сторону кровати, только тут Кэтрин рассмотрела лежащих вповалку, прикрытых лохмотьями четверых малышей.
- А ваш муж?
- Погиб в прошлом году, пьян был, свалился с моста в реку.
Девушка торопливо сунула руку за пазуху, достала кошелек с деньгами:
- Тут немного, я не так богата, как хотелось бы. Но я предлагаю от чистого сердца. В следующий раз принесу вам одежды для детей и продукты.
- Спасибо, мисс Кэтрин. Для себя я бы не взяла, но ради детей… Я бы для них и на улицу вместе с Нэнси пошла, да кто на меня, такую позарится?
- Не говорите так.
- А ведь нам, кроме вас еще какой-то парень помог. На другой день принес дров, одежку для Чарли, за квартиру заплатил. Не знаю, кого и благодарить. Хозяин квартиры говорил, что по одежке тот молодой человек был из простых, а говорил вроде как грамотный. Ума не приложу, кто такой.
- Мир не без добрых людей, миссис Ребекка. Я пойду, а то меня дома хватятся.
***
Дорогой Колин!
Рада была получить от тебя пространное описание быта индийцев, их верований и обычаев. То, что ты пишешь, очень интересно и ужасно. Во всяком случае, я все больше убеждаюсь, что завоевывая новые колонии, мы вовсе не несем тамошним народам свет цивилизации, они прекрасно могли бы обойтись и без нашего вмешательства в их внутренние дела, а тем более, без голода, нищеты, болезней, опиума и военных конфликтов. Впрочем, голода, нищеты и болезней вполне хватает в разлюбезном отечестве. Я писала тебе, что познакомилась с семейством Смитов. Несколько раз побывала у них дома. Мать и пятеро детей живут в ужасающих условиях, конечно, я помогаю, чем могу, но в целом это проблемы не решит. Таких семей десятки тысяч, от безысходности люди пьют, курят опиум, женщины вынуждены идти на улицу, а дети – воровать. Хорошо бы снести трущобы, вылечить болезни, накормить голодных, дать работу родителям и школы детям, но, увы, никто не желает заниматься проблемами всерьез. Станем ли мы когда-нибудь по-настоящему цивилизованной страной?
Моя учеба потихоньку продвигается вперед. Позавчера произошло забавное происшествие: мы препарировали лягушек, и подопытная мисс Луизы Абрахамс сбежала от нее. Пришлось всей аудиторией ловить беглянку с полуотрезанной головой, было много визгу и шуму. Тетя Джорджиана постоянно шокируется и пытается упасть в обморок. То от моих чересчур натуралистических рассказов, то от позабытой на столике в гостиной книги по анатомии (подумать только, там изображен голый человек да еще с наполовину содранной кожей!), то от практики в госпитале (ведь я могу принести в дом заразу). Однако, дяде нравится моя болтовня, а я рада хоть немного развлечь его – в последнее время он слишком задумчив и печален. Полагаю, причина – наш, не к ночи будь помянут, бесподобный кузен. Он несколько раз бывал в доме, но еще чаще до нас доносятся отголоски рассказов о его «подвигах» в самых злачных местах города. Просто чудо, что перед особняком еще не выстроилась очередь из совращенных им девиц и побитых в пьяных драках юнцов. Пока же дядя исправно оплачивает карточные долги, счета от портных и ювелиров, но, боюсь, даже его олимпийскому спокойствию придет конец. Тетя Джорджиана смотрит на «шалости милого мальчика» весьма снисходительно и куда больше озабочена поисками кавалеров и женихов для наших кузин. Тем более, что в начале Большого Сезона Анна должна быть представлена при дворе. Теперь у нее есть весьма содержательное занятие – научиться делать глубокий поклон, не запутавшись в двенадцатиярдовом шлейфе. Хорошо, что мне не надо будет проходить через это испытание. Я не собираюсь танцевать на придворных балах, а мое положение бесприданницы имеет свои преимущества. Тетушка всячески прячет меня и мои занятия от своих светских знакомых. По официальной версии, я усовершенствую свой французский и рисование в каком-то закрытом пансионе для юных одаренных особ.