- Продадим что-то из одежды, снимем самую дешевую гостиницу, а завтра займемся поисками работы. Ты что умеешь делать?
- Все и ничего. Но могу устроиться санитаром в любой госпиталь. Хотя, без знания языка мне будет трудновато. Надо было все же перебираться в Швейцарию, немецкий я немного знаю и французский там в ходу.
- Вот и прекрасно. С учебой нам придется повременить, но попытаюсь устроиться клерком в какую-нибудь контору.
- А я, что буду делать я? – требовательно вопрошал Жанно.
- Тебе бы надо учиться, малыш, - вздохнул Ричард. – Что-то придумаем и для тебя. А пока, пошли на вокзал, до Лондона, если справочники не врут, восемьдесят шесть миль.
- Сегодня твоя очередь готовить, тем более, что мясо с бобами по-ковбойски тебе не нравится, - возмущался Ричард, тщетно пытаясь воззвать к совести Рене.
- Как можно три месяца есть одно и то же блюдо? – пробурчал приятель. – Да еще запивая его этим вашим ужасным портером? Что за страна? Ни приличного вина, ни нормального сыра? Даже малыш Жанно отказывается есть эту гадость.
- Жанно ничего не говорил.
- Еще бы, он тебе в рот смотрит, ведь ты учишь его стрелять и драться в кабацких драках.
- Между прочим, я учу его не только этому, но и латыни, и географии, и языку.
- Ну, по-английски он лопочет уже вполне сносно, но какие выражения! Где он только их нахватался?
- У своих приятелей с улицы, работа газетчика даром не проходит. А стрелять и драться должен уметь каждый настоящий мужчина. Тебе бы тоже не мешало, если все еще веришь в свои революционные идеалы.
- Мои идеалы умрут вместе со мной, но революции я пригожусь и в качестве будущего врача. Доктор Джон Мюррей говорит, что у меня большие способности.
- Он их разглядел, когда ты подносил судно больным?
- Он позволил мне ассистировать на операциях. Я у него научился за эти полгода больше, чем за два предыдущих в Сорбонне. А вот зачем будущему адвокату умение боксировать и стрелять из любого оружия?
- Последний аргумент, если не помогут другие доводы, - усмехнулся Ричард.
Такие шуточные перепалки происходили каждый вечер в просторной мансарде, которую трое друзей снимали в Сохо. Квартал выбрали за дешевизну и удобное расположение – близко к госпиталю, где работал Рене, и к Сити, в одной из юридических контор которого проходил практику Ричард. Арендовали комнату всего за шесть шиллингов в неделю, готовить приходилось самим, так было дешевле.
- А доктор ничего не говорил о поисках Люси? Жалко Жанно, боюсь, как бы мальчишка не сбежал искать сестру…
- Он нажал на все рычаги, пока точно известно, что среди расстрелянных в Версале ее нет, но не факт, что девушке удалось выжить в тюрьме или ее не отправили в Новую Каледонию, а это тоже почти верная смерть.
- До сих пор поражаюсь, как нам удалось вырваться из этой мясорубки. Тогда, в подземельях, я думал, что там мы и останемся.
- Да, там нас спас именно твой револьвер. И хорошо, что на бельгийской границе у тебя был твой американский паспорт, а то эти сволочи, бельгийцы, не задумываясь, выдали бы нас версальцам.
- Да уж, благородством там и не пахнет. Куда катится мир?
- Прямиком в светлые времена, дружище! Вспомни Коммуну!
- И где она теперь, - пробурчал Ричард.
Разговор прервал топот на лестнице. В комнату ворвался запыхавшийся Жанно:
- Дик, там тебя какие-то важные господа спрашивают!
- Солиситор конторы « Джонсон и сын», Уильям Теккер, - высокий мужчина в безупречном черном одеянии слегка склонил голову. – Могу я видеть сэра Ричарда Барнета?
- Это я, чем могу служить мистер Теккер?
- О, скорее это я должен служить Вам, милорд. Вы можете, прошу понять меня правильно и не обижаться, но вы можете подтвердить свою личность?
- Конечно, вот мой паспорт, сэр.
- Превосходно, - в ровном голосе мистера Теккера не отразилось никаких эмоций, но глаза удовлетворенно блеснули. – Могу я поговорить с Вами конфиденциально?
- У меня нет секретов от моих друзей, но если вы настаиваете…
- Жанно, пойдем-ка прогуляемся, - Рене накинул на плечи сюртук и увлек мальчика из комнаты.
- Прошу, присаживайтесь, - Ричард смахнул со стула груду книг по медицине и устроился на краю кровати.
Юрист не высказав ни удивления, ни неодобрения, осторожно опустился на скромное седалище. Затем взял из рук стоящего рядом молчаливого клерка солидную папку с документами, неспешно раскрыл и огласил:
- Сим имею сообщить, что двадцатого февраля сего года в своем особняке скончался шестой герцог Соммерси, единственным наследником коего являетесь вы, сэр, как ближайший отпрыск по мужской линии сего знатного рода. Позвольте выразить свои соболезнования по поводу постигшей вас утраты и принести поздравления с получением титула и наследства.