Элегантный молодой человек, небрежно поигрывая тросточкой, вошел в заведение мадам Леру, именуемой веселыми девицами Паучихой. От прочих домов храм жриц любви отличался лишь номером больших размеров и яркой расцветки (синие цифры на желтом фоне). Внутри же все призвано было поразить воображение показной роскошью. К посетителю тут же , шурша шелками, устремилась сама мадам, безошибочно распознав во вновь прибывшем знатного иностранца.
- Чем могу служить, месье? Вы можете приобрести любой жетон.
- Всецело полагаюсь на ваш выбор, мадам.
- Тогда мавританская комната? Или лучше египетская? Многие ваши соотечественники, даже особы королевских кровей, выбирают индийскую…
- В таком случае, венецианская комната, но у меня есть непременное условие – один из моих друзей рекомендовал мадемуазель Лулу.
- Лулу, превосходная девушка, мсье. Прошу проследовать за мной. Что желаете из напитков?
- Хорошее красное вино и побольше фруктов. Вино можно бордо 1829 года.
- О, месье, у вас хороший вкус.
Надо же, попал пальцем в небо. Теперь все зависит от Лулу.
Облаченная в пышное бордовое бархатное платье с неимоверным декольте, Лулу недоуменно смотрела на развалившегося в глубоком позолоченном кресле элегантного молодого англичанина. Тот, тем временем, разлил по бокалам вино, протянул один девушке, пригубил второй. Чем-то этот красивый зеленоглазый брюнет был ей знаком… У Лулу была профессиональная память на лица. Ах, если бы он еще и одежду снял! И тут ее осенило: она видела его полгода назад, разве не она помогала Рене лить воду из кувшина на эту темно-русую шевелюру, вымывая сгустки запекшейся крови? Точно, вот и шрам белеет в гуще волос над левым ухом!
Девушка испуганно посмотрела на предполагаемого английского аристократа:
- Ты! Вы! Ну, и нахал! А мне сказали, что английский принц.
- Я не принц, Лулу, но я и впрямь теперь английский герцог. Тут никакого подвоха нет.
- А в чем подвох? Ведь не за этим же ты явился? – кивнула она на широченную кровать под пышным балдахином.
- Могу и за этим, но в целом, ты права. Мне, во-первых, необходимо отблагодарить тебя, а, во-вторых, нужна некоторая помощь.
- Так я и знала, как только появляешься ты или Рене – жди неприятностей. Как он там, кстати?
- Жив-здоров, учится на врача, передает тебе привет.
- Нужны мне его приветы, - фыркнула Лулу.
- А что тебе нужно? Ведь есть же у тебя какие-то мечты, желания?
- Хотелось бы не иметь над собой никаких начальниц. Паучиха забирает себе львиную долю заработка девушек. Будь у меня деньги, открыла бы свое дело.
- Столько тебе хватит? – Ричард быстро написал на визитке несколько цифр.
Лулу присвистнула совсем по-мальчишески: - Ты все же переодетый принц!
- Завтра положу на твое имя в банке эти деньги, а ты уж распоряжайся ими по своему усмотрению.
- Ух ты! Тогда я назову свое заведение в твою честь как-то по-английски и буду принимать преимущественно иностранцев. И какое у тебя ко мне дело?
- О делах не здесь.
- Ты что же, так и уйдешь сейчас?
- А ты бы не хотела?
Прищурившись, Лулу долгим взглядом окинула его фигуру, улыбнулась и протянула руку за очередным бокалом вина:
- Не бойся, я здорова, мадам у себя больных не держит.
Она наклонилась так, что пышная, отороченная кружевами и темным бархатом грудь колыхнулась у самого лица Ричарда. Молодой человек взялся за верхнюю пуговицу жилета…
- Как, ну, скажи, как тебе это удалось!? – Рене тряс друга, пытаясь выяснить все подробности спасения Люси. Сама же спасенная, худенькая, большеглазая девушка, сидела рядом с Жанно, держась за руку брата и поглаживая его по плечу, все еще не веря в свое чудесное избавление.
- Понимаешь, самое трудное для меня было отказаться от помощи нашего любимого с Жанно кольта, - усмехнулся Ричард.
- Кольт-то тут при чем? Ты собирался с его помощью штурмовать
Сатори?
- Ну, ты же понимаешь, что все, буквально все, от кого зависят судьбы других людей, живые люди, хотя некоторых из этих существ сложно отнести к славному роду Homo sapiens. А люди имеют свои слабости. Вот на слабостях я и решил сыграть. Сразу скажу, фанатиков, готовых умереть за идею мне там что-то не попалось. При помощи не такой уж крупной суммы удалось выяснить, что девицы Люсиль Вернье не было ни среди расстрелянных, ни среди сосланных на каторгу. Следовательно, она жива и дожидается суда в одной из тюрем. Еще немного денег и я точно знал, что она в списке тех, кого назначено судить в декабре. И вот тут я решил сыграть на слабостях палачей Коммуны. А кто лучше всех знает об этом, как не жрицы в заведениях порока? Выяснилось, что многие посещают популярное заведение Паучихи, а среди них – товарищ прокурора, два комиссара военного трибунала и четверо стражников. А дальше было дело техники – выбрать того, кто реально пойдет на должностное преступление, сыграть на его… Вот тут я и задумался, что выбрать – алчность, страх смерти, страх разоблачения? Надо сказать, Лулу достаточно наблюдательна, недаром собирается составить достойную конкуренцию Паучихе. У нее получится, я уверен. Так вот, я решил действовать через одного из стражников. Само по себе посещение веселого дома не являлось преступлением, но у означенного субъекта были несколько гм…специфические вкусы, а вот это серьезно повредило бы ему в глазах начальства и сотоварищей, если его пристрастия стали достоянием широкой общественности. Кстати, Лулу планирует создать в своем будущем … отеле… пару комнат для таких оригиналов. Можно было, конечно, пригрозить негодяю оружием, но минутное удовольствие видеть страх на его физиономии не искупало риск последующего разоблачения. Посему, я просто ввалился в комнату, где он предавался удовольствиям в компании нескольких несчастных девиц, Лулу, естественно, в тот вечер даже не работала. Пришлось объяснить развеселому господину, что с ним будет, если о его пристрастиях станет известно в определенных кругах. Я, в традициях лучших романов бульварных писак был в седом парике, с бородой, с измененным голосом. Если бы означенный господин не согласился, возможно, пришлось бы пустить вход свой последний, любимый довод. Но желеобразный господин оказался весьма понимающим и очень толерантным. Он легко поступился своими принципами и пообещал на следующий день самолично доставить девицу Вернье в указанное мной место, а обещанная кругленькая сумма сделала негодяя еще сговорчивее. Само собой, я прибыл в нужное место много раньше, в закрытом экипаже, который потом бросил через несколько кварталов. Дальше было дело техники: поезд в Дувр, паспорт на имена одной из умерших товарок Лулу – и мы с вами, мои друзья.