Милый мой Рене!
Рад был получить твои письма, а также бумаги от моего поверенного. Наш вояж завершился полным успехом, хотя моя доля участия в поисках оказалась минимальна. Колин фактически нашелся сам, был ранен, спасен местным жителем-индусом, потерял временно память. Кстати, тебя, как медика должен заинтересовать этот случай амнезии. По приезде лично расспросишь и обследуешь нашего друга.
Мы уже в Бомбее, остановились в доме полковника Хендерсона. Можешь меня поздравить: твой друг - полный осел. Полковник – замечательный человек, он совершенно искренне помогал Кэтрин. Жаль, что командир Колина не проявил такого усердия в поисках своего пропавшего офицера. Но теперь мы знаем, что там имела место личная неприязнь. Колин слишком часто высказывал симпатию по отношению к местному населению и своим солдатам, а его полковник оказался тупой бессердечной скотиной. Поэтому, он только обрадовался пропаже неудобного для него лейтенанта. Все это подтверждает и друг Колина, недавно вернувшийся из отпуска. Полковник Хендерсон клянется, что не оставит этот вопиющий случай без внимания. Его милая дочурка смотрит на Чарли, как на героя. И для этого есть все основания. Наш юный друг показал редкое хладнокровие и мужество, спасая Кэтрин от разъяренного крокодила.
Теперь о моих делах. Поздравь меня, я счастливый жених. Кэт дала согласие стать моей женой. Я сделал ей предложение еще в затерянном городе, предварительно предупредив, что, скорее всего, я нищий и без титула. Моя чудо-девочка расплакалась от счастья и сказала, что так я ей нравлюсь еще больше. Я тут же попросил ее руки и у Колина, получил полное одобрение и согласие и предложение разделить доходы с имения в Девоншире. Принять великодушное предложение Колина я, естественно, не могу, но мой будущий свояк мне очень нравится. Они с Кэт замечательно дополняют друг друга. Однако, уже здесь, в Бомбее, выяснилось, что надежды моей любимой выйти замуж за нищего рассыпались в прах. Мой поверенный, мистер Теккер, прислал мне подробнейший отчет о проведенном им расследовании. Выяснилось, что на титул седьмого герцога Соммерси претендовал ни много, ни мало, приятель моего дворецкого. Им удалось каким-то образом собрать некоторую информацию о моем прошлом и попытаться оспорить мои права на основе поддельных документов. Ты же знаешь, хотя нет, по счастью, не знаешь, медлительность нашего английского правосудия в ведении гражданских дел. Можно судиться на протяжении нескольких поколений, растратить на ведение дела все имущество и остаться ни с чем. Но при таком юристе, как мистер Теккер, номер не прошел. Не поверишь, но наш невозмутимый, как статуя Будды, стряпчий выказал в своем письме искреннюю радость по поводу сохранения за мной моих законных прав на титул и имущество.
За сим, остаюсь, твой друг Ричард. Огромный привет Люси, Жанно и малышу Эжену.
Из дневника мисс Сары Браун
Вот и завершается эта удивительная поездка в волшебную страну. Наш пакебот бодро рассекает просторы Индийского океана, через неделю мы войдем в Красное море, а там и до старушки Европы рукой подать. Меня это путешествие сильно изменило. Оно расширило мои представления о мире, заставило по-новому посмотреть на себя и некоторые вещи, сделало меня более терпимой к некоторым человеческим недостаткам и более жесткой по отношению к другим. Я стала свободнее в вопросах приличий, но строже в вопросах истинных чувств. Мне кажется, мы, англичане, особенно женщины, создали себе огромную клетку, забились в самый ее уголок и боимся выглянуть за пределы своего тесного мирка. Как корсеты уродуют тело женщин, так всяческие условности и предрассудки уродуют души. Человек создан для полета, а не для жалкого прозябания, это я теперь понимаю очень отчетливо. Вовсе неважно, сколько юбок надето на человека, куда важнее, какой коростой покрылась его душа и сердце. Старый мудрец Амин ходит в набедренной повязке, никогда не носил рубахи и брюк, но насколько он добрее и человечнее застегнутых на все пуговицы так называемых добропорядочных джентльменов с лондонских улиц. Язычник-индус рисковал жизнью, спасая Колина, и делил с ним последний кусок хлеба, а сколько обеспеченных добрых прихожан спокойно проходят мимо умирающего с голода ребенка. Сопровождавшие нас солдаты часто употребляли не слишком парламентские выражения, но были готовы закрыть нас своим телом от диких зверей и пуль мятежников, а сколько изъясняющихся высоким штилем светских дам тратят на свои драгоценности баснословные суммы и не подадут ни пенни нищей вдове. А самое главное, в этом путешествии я нашла свою любовь. Я не вполне уверена в чувствах Колина, но это ведь не самое важное, главное, что люблю я! Он для меня – целый мир. Мне радостно просыпаться по утрам оттого, что есть на свете он. Все, что я буду делать отныне, я буду делать с его именем на устах. Между нами не было пока сказано ничего, хотя Кэт постоянно старается оставить нас наедине и смотрит на меня, как на свою будущую сестру. Я понимаю, что для них с Колином не важно мое не слишком знатное происхождение и более, чем скромное, приданое, которое может позволить себе дать мой отец. Но интересую ли я его, как женщина, интересую ли я его, как друг, интересую ли я его, как человек? Не принимает ли он вполне естественное чувство благодарности, возникшее во время случайной встречи в старом городе, за нечто большее? Сам Колин говорит, что мы навсегда в ответе за тех, кого спасли. Но мы с ним спасли друг друга обоюдно. Многие увидели бы в этом знак судьбы, руку самого провидения, однако я не склонна к излишнему мистицизму. Для дочери бедного сельского священника это было бы непростительной роскошью. Кэтрин говорит, что все решает первый поцелуй. Если двое хотят этого, если их тела и души равно тянутся друг к другу, тогда правильно. Но он не целовал меня. Он только смотрит иногда так, что … Нет об этом я не буду писать. Это даже мой дневник не должен знать. А еще я часто вспоминаю, как он нес меня к лагерю. Так уютно и покойно было у него на руках…