- Вздор! - прокричал Самойлов. - Хватит городить чушь в гостях у такого уважаемого человека, как Василий Петрович! Царя поносить - ишь что удумал! Западник недорезанный! - он вскочил со своего стула. Было абсолютно ясно - Никанор Алексеевич готов.
- Господа! Господа! - Василий Петрович воздел руки в примирительном жесте. - Да полно вам ссориться. Пустое это всё, пустое. Давайте же лучше прогуляемся в сад - там нынче так красиво цветёт сирень!
Когда Никанора Алексеевича уложили спать в гостиной, остальные вздохнули свободнее и вышли в сад. Зинаида Игнатьевна долго извинялась перед Василием Петровичем, но он, казалось, вовсе не был расстроен. Павел Андреевич извиняться и не думал. Я лишь услышал некоторые фразы, которые он бросал в разговоре с Юрием, уже в саду:
- Право слово, господа, это ни в какие ворота! На дворе двадцатый век - нужно быть современней!
Василий Петрович завёл беседу с Самойловой и её сестрой. Николай и Юрий внимали пылким речам Клейменова, а Рита скрылась в саду. Я присел подальше от шума на скамью под яблоней. Ко мне подсела Вера Анатольевна. Я был совсем не против. Она была приятной во всех отношениях женщиной. Симпатичные и мягкие черты будто бы излучали спокойствие, заботу и нежность. Говорила она негромко, доброжелательно улыбаясь, о всяких приятных безделицах. Она напоминала мне матушку, какой она была, во времена моего детства. И даже, отчасти, она напомнила мне мою Ольгу. По большей части своим благородным спокойствием и очаровательной кротостью. Её старший сын бегал где-то в саду, а младшего уложили спать в одной комнате с Никанором Алексеевичем. Вера Анатольевна казалась немного смущённой грубым поведением мужа. Похоже, она уже привыкла к подобным сценам, но передо мной, как перед новым знакомым и «дорогим гостем Василия Петровича» ей было стыдно. Она пыталась оправдаться.
- Понимаете, Павлуша - неплохой человек, - она сделала долгую паузу, будто задумавшись над своими словами. - Да, неплохой. Просто он очень увлекающаяся натура. Коль засядет ему в голову какая-то мысль, так он и пытается заставить всех с собой согласиться. Вот сейчас эта революция ему, ей Богу, покоя не даёт. Но это пройдёт! - она легонько коснулась моей руки. - Точно Вам говорю, пройдёт. Я согласился с ней и уверил, что его поведение ни капли меня не задело. Хотя, на деле, это было не совсем так. Через некоторое время Василий Петрович пригласил всех в гостиную, как он выражался, «помузицировать». Все охотно согласились и направились в сторону дома. Однако, Вера Анатольевна медлила, так как не могла найти в саду сына. Я заверил её, что найду его в три минуты и приведу к ней. Она была польщена моим благородством и, поклонившись, направилась в дом. Я был почти уверен, что любопытный шестилетний Евгений направиться за кусты сирени к брошенному муравейнику. По крайней мере, в его возрасте я поступил бы именно так. Решив не обходить заросли с наружной стороны, я пошёл сиреневой аллей в конец сада, чтобы пролезть к муравейнику прямо через куст. Каково же было моё удивление, когда в этой аллее я обнаружил ещё двух припозднившихся гостей. Я замер за пышным кустом и наблюдал интереснейшую картину. Меж прекрасной цветущей сирени медленно под ручку прогуливались Рита и Павел Андреевич. Он что-то шептал ей на ушко, а она беспрестанно улыбалась, а иногда тихо посмеивалась. Затем они подошли к самому шикарному кусту, и он сорвал пышную сиреневую ветку. Галантно поклонившись, он преподнёс её Рите. Та ещё шире улыбнулась и приняла её. Когда Павел Андреевич передавал ей подарок и её рука оказалась в его, он приблизил своё лицо к её и, загородившись веткой, поцеловал её. После этого из дома послышался голос Лидии Игнатьевны, которая звала сына. Пара поспешно покинула сад, войдя в дом порознь. Я же отыскал Евгения у муравейника и тоже отвёл его в дом.
Ни на минуту не пришлось сомневаться в том, что Василий Петрович захочет сделать пение Риты гвоздём вечера. Он сел за рояль и заиграл один из заунывных романсов, который был мне неизвестен. Рита хорошо пела, это я уже говорил, но намного интересней было то, что на её лице по-прежнему не отражалось никаких эмоций. Мне подумалось, что не могут девушки в её возрасте так быстро брать себя в руки. А она была так спокойна, будто ничего и не произошло. Событие в саду, признаться честно, немало поразило меня. Но ещё больше меня поразил беспристрастный взгляд Павла Андреевича, которым он едва касался выступавшей. Он откровенно скучал, осматривал комнату и перебирал пальцы на белой ручке своей жены. Трепал сына по голове, когда тот подбегал к нему и часто зевал. Не припомню уже, сколько унылых мелодий сыграл маэстро Широков, но Павел Андреевич явно высказал общее мнение, когда предложил потанцевать подо что-то «менее удручающее». За роялем оказался Николай, так как Василий Петрович изъявил желание потанцевать с Лидией Игнатьевной. Вера Анатольевна ожидала, что муж пригласит её, но он медлил. Когда же она тихо предложила ему тоже присоединиться к танцующим, он с укоризной посмотрел на неё и довольно громко заметил: