Между тем пехота ВНА продолжала яростные и кровопролитные атаки; защитники постепенно отступали, один батальон рейнджеров был почти полностью уничтожен. Радиоэфир часто прерывался пропагандистскими призывами коммунистов: «Сдавайтесь и останьтесь живыми! Или сопротивляйтесь и умрите!» Северяне захватили северо-восточные подходы к городу и были вытеснены оттуда только после того, как, несмотря на тропический ливень, американский самолет огневой поддержки Spooky обрушил на противника поразительно точный артиллерийский огонь. Ликующий офицер ВСРВ воскликнул по радиосвязи: «Точно в яблочко! Продолжай!»[1273] Тот же офицер позже писал: «Вскоре их оборона рухнула, и испуганные вражеские солдаты рванули со всех ног обратно, тяжело дыша и утопая в ливневых потоках».
15 апреля в 04:30 ночи осаждающие подвергли город очередному шквальному обстрелу, от которого в нескольких жилых кварталах начались пожары. Через полчаса в предрассветных сумерках началось второе массированное наступление. У одного танка соскочила гусеница, а другой встал из-за отсутствия горючего, так что дальше пехоту в атаку сопровождали всего семь танков. К рассвету северяне захватили городские предместья, однако повторили фатальную ошибку, совершенную двумя днями ранее, отправив танки на городские улицы без поддержки пехоты. После того как южане подбили из гранатометов несколько Т-54, атака захлебнулась, и коммунисты отступили. На помощь защитникам Анлока были переброшены еще два воздушно-десантных батальона и группа рейнджеров. Хотя на следующей неделе северяне сумели захватить некоторые районы окраины, они так и не сумели прорваться в центр города.
Да, атаки северян были организованы отвратительно и даже стоили должности одному из командующих дивизией ВНА, но оборона города также не была шедевром военного искусства. Полковник Уильям Миллер, старший советник в Анлоке, в приступе гнева назвал командующего 5-й дивизией генерала Хунга «вялым-неуравновешенным-раздражительным-нерациональным человеком, который не слушает ни советов, ни голоса разума». С 22 апреля по 10 мая ожесточенное противостояние между осаждающими и защитниками продолжалось. По ночам самолеты поддержки C-47 непрерывно сбрасывали над городом осветительные бомбы. Авиация наносила по позициям противника массированные удары. В конце концов защитники города, к тому моменту насчитывающие 6200 человек плюс 25 американских советников, начали контратаки, тесня северян; летописцы ВНА признавали, что их боевой дух упал[1274]. 10 мая президент Тхиеу объявил в стране чрезвычайное положение. Он с гордостью подчеркнул, что в это тяжелейшее для страны время более 53 000 человек записались добровольцами на военную службу: перспектива возможной победы коммунистов ужасала некоторых настолько, что заставила взяться за оружие. Также стоит отметить и то, что, тогда как из армии Тхиеу дезертировали десятки тысяч солдат, вряд ли кто-то сделал это для того, чтобы перейти на сторону коммунистов: они просто хотели домой.
Тем не менее северовьетнамское командование оставалось непреклонным: бросив столько сил на Анлок, оно отказывалось признавать поражение. 11 мая, получив 35 новых танков, северяне начали самое мощное наступление пятью полками с четырех направлений. В штабном бункере ВСРВ был слышен рев танковых двигателей, а через бойницы пробивались клубы гари и пыли. Американский советник сказал своему вьетнамскому переводчику: «Должен предупредить тебя, что мы можем не удержаться, поэтому, если хочешь спасти свою шкуру, держись рядом со мной и будь готов сделать ноги»[1275]. Решающую роль в отражении этой атаки сыграла авиация, которая наносила удар за ударом. «Одна „косилка маргариток“{62} остановила целый батальон, — вспоминал Хэл Моффет. — Их командиры пытались поднять своих людей в атаку. Мы слышали, как они орали на них. Приказывали встать. Но люди не хотели атаковать. Мы ликвидировали прорыв на северо-восточном направлении. Я видел, как они бежали. В тот день мы могли выиграть сражение и обратить ВНА в бегство. Но затем все застопорилось».