Они опасались возможных шагов Никсона и не хотели допустить срыва переговорного процесса в Париже. Иногда ситуация за столом переговоров напоминала игру в пинг-понг: когда американцы призвали русских убедить северовьетнамское руководство в необходимости прийти к конструктивным мирным договоренностям, те в ответ обвинили США в неспособности обуздать эксцессы Израиля в отношении палестинцев. Американцы возразили, что Израиль — независимое государство, которое они, несмотря на тесные отношения, не могут заставить изменить свою политику. У нас с Северным Вьетнамом то же самое, ответили русские. Московский саммит завершился подписанием договоров по ПРО и ОСВ-1, что, по мнению обеих великих держав, было гораздо важнее, чем судьба Индокитая.
Пустая победа
С июня по осень американская авиация продолжала громить силы северян, позволяя своим союзникам медленно, шаг за шагом возвращать оставленные территории. Потери северян достигли таких размеров, что заставили бы пойти на попятную любого самого жесткого национального лидера, но не Ле Зуана. Командующий 308-й дивизией отправил личное письмо Зяпу, убеждая того завершить кампанию. По его словам, политработники обвиняли в трусости любого, кто осмеливался заговорить об уходе с Юга, но, продолжал он, «именно это я считаю необходимым сделать. В том состоянии, в каком мы находимся сегодня, мы с трудом даем отпор даже одному вражескому взводу». В июне инженеры ВНА с титаническим трудом доставили на берег реки недалеко от г. Куангчи 42 понтона, чтобы организовать переправу, — только для того, чтобы увидеть, как все они были уничтожены в ходе авианалета вместе с батареей зенитного прикрытия[1282]. Одна артиллерийская бригада была почти стерта с лица земли еще до того, как добралась до передовой. Пехотные части возобновили атаки, но, по словам генерала Фи Лонга, «к концу недели сражений наши ресурсы истощились. В каждом батальоне осталось не больше 30–40 человек». Некоторые старшие офицеры дошли до такой грани физического и психического истощения, что их пришлось заменить. Северянам преподали горький урок, заключавшийся в том, что авиация будучи ограниченно эффективной против партизанских сил и путей сообщения в джунглях, является мощным оружием против крупных воинских формирований, ведущих классические военные сражения, и особенно против движущейся бронетехники. Пренебрежительное отношение к тыловому обеспечению, вопреки советам Зяпа, чье участие в этой кампании, по всей видимости, сводилось к административной и почетной роли, было еще одним источником серьезных трудностей, которых вполне можно было бы избежать[1283].
11 июля высадка южновьетнамского десанта стала первым шагом в длительной битве за возвращение города Куангчи. Когда северяне начали отступать, командование направило туда полковника Ана с приказом удержать город. Прибыв в самый разгар проливных дождей, Ан обнаружил, что в большинстве пехотных рот осталось всего 20 % личного состава, а у выживших здоровье и боевой дух пребывали в плачевном состоянии «Враг пересиливал и уничтожал нас»[1284], — писал Ан. Опытный ветеран, он также считал необходимым завершить наступление. Один старший офицер ВНА заметил: «Очевидно, что враг перехватил инициативу… Я знаю, что другие офицеры в нашей дивизии думают так же, но никто не осмеливается сказать об этом вслух»[1285].
Ан писал: «По всей видимости, фраза „Революция только атакует“ так глубоко отпечаталась в нашем сознании, что любой, кто предлагал перейти к обороне, обвинялся в „негативистском идеологическом мышлении“… Сезон дождей неописуемо увеличивал наши трудности. Траншеи были наполнены водой и грязью. Когда нам удавалось вычерпать воду из блиндажей, через несколько часов их затапливало снова… Несмотря на все старания транспортных служб, снабжение было недостаточным. Наши солдаты… были голодными, замерзшими, грязными и больными»[1286].
Фам Хунг из 308-й дивизии встретил свой 18-й день рождения 26 августа в Куангчи под обстрелом южновьетнамской артиллерии и атаками американской авиации. Чтобы устроить небольшой праздник для своих товарищей, он решил наловить в близлежащем пруду рыбы, используя обычный солдатский способ: когда наступило затишье, он выскочил из окопа, добежал до пруда и выпустил в воду рожок своего АК-47. Затем он собрал всплывших рыб и бросился обратно в укрытие, но не успел, оказавшись под американскими бомбами. Его оглушило мощным взрывом и швырнуло на землю. Некоторое время он лежал и думал: «Вот и пришла моя смерть, честно говоря, недостойная смерть. Вместо того чтобы погибнуть как герой, я умираю с дохлыми рыбинами в руках. И я никогда не занимался любовью с девушкой»[1287].
1283
History of the Combat Operations Department 1945–2000, People’s Army Publishing House, Hanoi 2005, online: quansuvyn.