В первую ночь операции «Лайнбэкер-2» Ричард Джонс насчитал, что по его тройке было выпущено 56 ракет; Джон Филмор Грэм, бомбивший аэродром Фукиен под Ханоем, насчитал около 30[1326]. Майор Дон Олдридж, летавший как помощник штурмана наведения, описал свои впечатления от ночного обстрела: «Сначала мы увидели зенитки… огонь был сосредоточен в основном на высоте 6–7,5 км, но был довольно плотным. С западной стороны появились МиГи, но ими занялись наши F-4. Потом начали работать ЗРК… стрелок сообщил, что видит несколько 122-мм неуправляемых ракет… Наша ячейка шла тесно, как один самолет. Плотность ракет возросла, но все они взрывались в стороне… Прошло 120 секунд — две ракеты взорвались метрах в 800 от нас по горизонтали по направлению на час. Еще две взорвались над самолетом — я видел их выхлоп… Потом мы зашли на бомбометание — прямо и ровно… Всего по нашей „Зеленой ячейке“ была выпущена 31 ракета»[1327].
Когда «Бафф» капитана Джона Алварда получил серьезные повреждения от взорвавшейся рядом ракеты, он направил свою машину с двумя заглохшими и двумя натужно ревущими двигателями на юг через ДМЗ на авиабазу в Дананге, которая находилась ближе всего, но имела слишком короткую взлетно-посадочную полосу для большого искалеченного бомбардировщика. Когда они подлетели к базе, накрытой плотной облачностью, им сообщили, что та находится под минометным и ракетным обстрелом. Алвард, неопытный пилот, обсудил с экипажем, не стоит ли им катапультироваться над морем; в итоге было решено попытаться посадить самолет. Но, когда они коснулись колесами полосы и второй пилот дернул за рычаг, чтобы выбросить хвостовой тормозной парашют, ничего не произошло: кабель был поврежден. Мчась на полной скорости по взлетно-посадочной полосе, они направлялись прямиком на минное поле. Алвард вцепился в дроссели и снова поднял тяжелую машину в воздух. Они сделали второй заход на посадку, который, к счастью, оказался успешным.
Пилоты заметили четкие закономерности в уровне профессионализма и манере действий подразделений ПВО противника. Один северовьетнамский ракетный батальон из-за своей крайне низкой меткости получил насмешливое прозвище Отряд Ф по названию комедийного телесериала. В отличие от этого, к юго-западу от Ханоя находилась позиция — убийца СВ-549, которую американская авиация неоднократно и безуспешно пыталась уничтожить. Северовьетнамские МиГи часто сопровождали звенья В-52 параллельным курсом на безопасном расстоянии — в конце концов американцы поняли, что те выполняли функцию «регулировщиков для ЗРК»: передавали на землю координаты по высоте, так что ракетные расчеты могли вести огонь без радиолокационного захвата цели. Многие пилоты боялись зениток куда больше ракет: их снаряды нельзя было увидеть в воздухе, пока те не взрывались, а 100-мм зенитные орудия были способны поражать воздушные цели на высоте 10 км и больше.
Вечером 18 декабря 21-летний лейтенант Валерий Мирошниченко, советник в северовьетнамской части ПВО, и его товарищи «смотрели в передвижном кинотеатре фильм „Освобождение“ о Второй мировой войне. На экране шел танковый бой, бухали выстрелы, и мгновение спустя мы услышали взрывы вокруг нас. Сначала мы подумали, что это гром. Но потом посмотрели вверх и увидели несколько B-52 — вскоре один самолет пошел вниз, превратившись в пылающий факел»[1328]. Военная история Ханоя называет рождественские бомбардировки в декабре 1972 г. «воздушным Дьенбьенфу», утверждая, что северовьетнамские ПВО нанесли американской авиации сокрушительное поражение. Между тем еще в начале 1972 г. зенитно-ракетные батареи демонстрировали удручающе низкую эффективность, что привело к падению боевого духа среди ракетных расчетов. Как писал один офицер, «люди стали поговаривать, что мы бессильны» против американских средств РЭП[1329].